Две встречи в Год экологии

22 марта 2017 года в Кардымовском «Доме для инвалидов и престарелых» прошла встреча со смоленским писателем Крячун Александром. Скромная афиша, содержание которой передавалось по цепочке всем обитателям интерната, сообщала не очень понятные темы: «Экология Земли», «Экология памяти», «Экология совести». Эти зашифрованные названия, сразу заинтриговали будущих слушателей.

Жители интерната рассаживались в огромном зале. Подтянулись и учащиеся соседней школы. Разговор заходит о чистоте. Не в смысле «чистота – жизнь без грязи!» Писатель сразу даёт пояснение, что «Экология» – это не только стерильность озёр и рек, не замусоренные леса и не отравленная рыба. Без чистоплотности человеческой души и совести никогда не будет светлых дорог, зелёных лесов и прозрачных рек. Одна тема – «Экология», разделилась на три главы.

Александр Крячун, до писательской деятельности, работал в экспедициях по Средней Азии. В 1995 году ему пришлось в составе изыскательской партии осуществлять работу, согласно Указу Президента Российской Федерации от 4 февраля 1995 года за № 236, изданному для спасения Аральского моря, которое являло всему миру самую масштабную и страшную экологическую катастрофу по вине человека! Но все приложенные усилия, помогли спасти лишь часть моря, благодаря перемычке, которая разделила некогда огромный водоём на два небольших озера. Писатель коснулся не только страшных последствий, которые сгубили всё живое вокруг некогда цветущего водоёма, но рассказал и про остров Возрождения, где в 1948 году была создана секретная база по испытанию бактериологического оружия, где взрывы на ядерном полигоне сыграли не последнюю роль в уничтожении моря.

Во второй теме «Экология памяти», писатель коснулся истории создания и спасения «Музея смолян-первопроходцев Пржевальского Н.М., Козлова П.К., Четыркина С.С.», в котором он является, в настоящее время, единственным хранителем и экскурсоводом. А также подчеркнул, что такое явление, как рождение на Смоленской земле сразу трёх знаменитых первопроходцев – единственное в мире. И провёл параллель между двумя тройками: великими поэтами: «Исаковский – Рыленков – Твардовский» и первопроходцами: «Пржевальский – Козлов – Четыркин».

Третья тема «Экология совести» касалась инвалидов. Крячун рассказал о первых, зарождённых в России «Домов призрения», ещё при Екатерине II. Об упразднении и преданию забвению всех увечных людей после Октябрьской революции. Привёл в пример «Остров терпения», который был образован в 1951 году на архипелаге Валаам в Ладожском озере (этой темой писатель занимается более 10 лет), через который прошло более 1000 изуродованных войной солдат. В заключение встречи писатель ответил на множество вопросов, которые далеко уходили от темы. На единственный вопрос, на который не смог ответить Александр Крячун, был: «Почему, кто и зачем срубил берёзы у проходной нашего дома?»

Встреча вторая: «Бриллианты измеряются в «Верониках»

Здесь даже двери не скрипят, а стонут. В палате, где живёт поэтесса Вероника Карат всегда цветы и стихи, которые украшают монотонность тоски по другому миру. Многозначимый псевдоним «Карат», Вероника произвела от своей фамилии – Картузова. Произносишь слово «Карат», и сразу представляешь самый твёрдый и дорогой минерал – алмаз. Точнее имени не придумать для этого маленького, ростом в необъятное небо, человека с душой ребёнка и мышлением мудреца. Заполняет поэзия душную пустоту и вырывается звон из непослушных губ. Тихий, бессвязный шёпот поэтессы звучит громче колокольного набата:

В наш просвещённый до одури век
Сложно чему-то довериться слепо,
Расплодились потомки Фомы, как на грех,
Взять что-то за веру считают нелепым,
И чудесам дружно сказано – нет,
Раз знаниям нашим перечат конкретно!
- Увижу – поверю! – сказал человек.
- Поверишь – увидишь! – ответило Небо.

Зигмунд Фрейд сказал: «Задача сделать человека счастливым не входила в план сотворения мира!» Значит, человек должен сам искать счастье, даже в том случае, если природа обделила его им. На чуть заострённом и бледноватом от нехватки солнца, лице поэтессы, огромные глаза охватывают пространство, которое нельзя обнять десятком раскинутых рук. В них есть что-то библейское, святое и вечное. Глаза ей заменяют всё: она ими видит, говорит, дышит, пишет стихи и живёт. Вероника всегда улыбается, хотя для того, чтобы растянуть мышцы губ, ей нужны усилия. Пространство четырёх стен не ограничивает жизнь. Связь с внешним миром через бездушный экран ноутбука и широкое окно. На подоконник иногда садятся птицы или ветер прилепит к мокрому от дождя стеклу осенний лист – это уже связь с миром, которая отпугивает опустошённость и тоску. И конечно друзья! Их очень много. Шкаф заставлен подарками. Многие сделаны руками дарителей. В каждом из них история, встречи, общение и конечно темы стихотворений. Вроде простые размышления, без пафосного слога, заставляют думать. В Веронике много детства. Она не заигрывает с детьми, а размышляет «по-детски» своими мудрыми словами:

В детстве меня беспокоил вопрос:
Осенью, летом рождённых, весной
В капусте нашли или аист принёс,
А что было с тем, кто родился зимой?

Или:

Я уже все цифры знаю,
По слогам легко читаю!
Всё равно меня не взяли,
Говорят, ещё мала я!
Чтоб до школы дотерпеть
Целый год должна стареть!

В своей автобиографии, с долей оптимизма и самокритичности она рассказывает о своей нелёгкой судьбе, которая сломала бы многих. Но только не Веронику. Про свою жизнь она говорит: «Я живу, потому что рядом – добро! И хочу, чтобы я была последней на этой Земле, кому выпала такая участь!». Усилиями благотворительных организаций, стихи Вероники увидели свет в трёх книгах: «Пленница закатной тишины», «Рассвет в подарок» и «Деткам». После встречи с поэтессой, писатель Александр Крячун, восхищённый отчаянным жизнелюбством собеседницы, пишет Веронике Карат в подарок на своей книге: «С этого дня, я бриллианты буду измерять в «Верониках»!

Александр Крячун

Фото автора