Куликов: «Я – скульптор!»

В культурном центре имени Тенишевых открылась выставка скульптора Куликова, под категоричным названием, не требующим никаких возражений и поправок: «Я – СКУЛЬПТОР!». Как вроде просто – скульптор Куликов в ознаменование своего 60-летия открыл выставку. Заходишь в зал и словно вся вселенная с её исковерканной историей встала из прошлой жизни и застыла в камне, глине, гипсе, бронзе и дереве. Хотелось крикнуть: «Здесь бьётся пульс эпох!» – Твардовский, Ван Гог, Циолковский, Рыленков, Глинка, Иисус, Давыдов, Четыркин, Есенин, Кутузов, Пржевальский, Козлов, Исаковский, амазонки, балерины, воины, розы, руки, друзья, феи, космос…

Зрителей встречает портрет матери. Она шепчет: «Я за тебя молюсь!». Чистое лицо простой крестьянки, одной из миллионов, живущих в русских сёлах и городах. В 1957 году в далёкой от Смоленщины деревне Лаврово Владимирской области она родила будущего художника, ваятеля, который вписал своё имя в историю России неповторимой работой — памятником Ростиславу, князю Смоленскому и Новгородскому, великому князю Киевскому. Этот монумент находится около библиотеки в городе Рославль. В Руднянском районе близ деревни Кашкурино открыт ансамбль «Жертвам репрессий», работы Константина Фёдоровича. В городе Вязьме, на аллее Славы стоит уникальный памятник Женщине-матери, труженице, солдатке. Нельзя не уловить связь между работой скульптора и строчками поэта Анатолия Панасечкина, слова которого выбиты под куликовской работой:

Дающей жизнь, познавшей скорбь и боль,
Заботнице и труженице вечной.
Да будет свята к матери любовь,
Да будет благодарность бесконечна.

Портрет матери перекликается с символом всех матерей земли русской, испытавшей на своих плечах тяжесть великих переломов, войн, репрессий, перестроек и призрачных «завтрашних дней».

Чествовали Константина Куликова представители от департамента по культуре, друзья и коллеги от Союза художников Смоленска и из городов Рославля, Починка, Шимячи, Вязьмы, Гагарина, Ельни, Витебска, Десногорска, Твери, Калининграда и других; творческие союзы архитекторов и журналистов; исторические и краеведческие музеи. Выступали танцевальные и песенные коллективы.

Олег Дорогань Председатель правления Смоленской областной организации Союза писателей России, Секретарь Союза писателей России поздравил юбиляра от имени всех писателей и поэтов Смоленщины. Вручая сувенирный меч, пожелал и дальше защищать честь и стоять на страже правды. Он закончил поздравительную речь словами из поэмы Андрея Вознесенского «Мастера»:

…Искусство воскресало
из казней и из пыток
и било, как кресало,
о камни Маобитов…
…Но нет противоядия
её святым словам –
воители,
ваятели,
слава вам!

От литературного объединения при Смоленской областной организации Союза писателей России «Родник»  имени Ю.В. Пашкова, членом которого является Константин Фёдорович, выступила Любовь Сердечная. Она поздравила юбиляра грамотой, стихами и своей песней. Владимир Королёв прочитал четверостишие посвящённое Константину Фёдоровичу и вручил ему свою книгу. Владимир Макаренков после слов поздравления спел песню, которую посвятил спутнице по жизни и матери двух сыновей Константина Фёдоровича Наталье Куликовой. Протоирей Свято-Успенского собора отец Анатолий от имени всех священнослужителей благословил Константина на дальнейшую работу, отметив, что в образы скульптур ваятель вкладывает свою душу. Смоленский композитор Николай Писаренко, пропел «Многие лета», заставив своим громовым голосом стыдливо замолчать писклявые фонограммы в черных ящиках репродукторов.

После чествования со сцены, зрители возвращаются в выставочный зал. Здесь тишина. Даже в толпе народа каждый остаётся наедине со скульптурой. Две небольшие работы стоят рядом: «Космос» и «Скорбящий солдат» – ломаные линии деформированных лиц. Что-то от Эрнста Неизвестного, но это Куликов. Это его боль и скорбность понимания жизни землян. Рядом нежная Амазонка, точёное лицо, но видно, что она, не раздумывая выхватит меч и пресечёт попытку посягательства на её родину или дитя.

На высоких постаментах три мощных узнаваемых бюста: Пржевальский, Козлов, Четыркин. Они на время выставки покинули место своей постоянной прописки из «Музея смолян-первопроходцев». И ещё одна троица, теперь поэты: Исаковский, Рыленков, Твардовский. Вырубленные в камне, словно отлитые в посмертных масках, такие знакомые и дорогие всем лица.

Женские образы Куликова притягивают внимание зрителей и долго не отпускают. Необычные формы. Хочется влюбляться в его каменных, гипсовых и керамических «Балерин», «Алёнушек», «Педагогов» и «Спортсменок». Выводят из равновесия и осмысливания реальности скульптуры «Ника опалённая» и «Внутренний голос». В них показаны терзанья художника, когда преодолевается «болевой порог» вдохновения.

Нельзя не пройти мимо изображения воина, сделанного для проекта мемориального комплекса, посвящённого Победе советского народа в Смоленском сражении в Великой Отечественной войне 1941-45 гг. Тут же рядом проект памятника народному любимцу, великому клоуну современности, талантливому актёру, воину и человеку – Юрию Никулину.

Человек брошенный во вселенной, изображённый автором в теплой бронзе на холодном камне. Это «Одиночество». Сколько тоски в крохотной скульптуре, будто людской зародыш вышвырнут в суматошный мир жестокости и грехов. Нельзя смотреть без комка в горле.

Портрет отца. Родовые черты Куликовых. Уставшее лицо солдата с твёрдой верой в победу. Память, которую не забыть! Кто предаст забвению горькие годы войны, тот опустошит будущее своих поколений!

Вроде увиденное, уже всё удивило. И вдруг – Есенин. Да, это именно он. Совсем не такой, каким показывают его в книгах. Не похожий на ошельмованного кутилу и страдальца изображённого Безруковым в фильме, и совсем не тот любимец женщин, которого мы привыкли видеть на слащавых фото. Не могли поймать его истинный образ ни Анатолий Бичуков, ни Александр Кибальников, ни Владимир Цигаль, ни другие скульпторы, ваявшие Есенина. А Куликов смог. Именно здесь Есенин сделан настоящим! Вершина поиска. Только этот человек, вылепленный из терракоты Константином Фёдоровичем, мог написать такие строки:

Я устал себя мучить бесцельно,
И с улыбкой странной лица
Полюбил я носить в лёгком теле
Тихий свет и покой мертвеца…

И тут же рядом — второй трагический образ — Винсент Ван Гог. Свечи, озарявшие мольберт погасли, расплавились, прогнулись от собственной тяжести, как сама жизнь великого трагика, сумевшего доводить зрителя до исступления, от счастливого понимания смысла существования, своими картинами.

Уходишь с выставки, понимая, что это настоящее искусство и оглядываешься – не исчезнет ли это волшебство, созданное из бесформенных кусков глины и глыб камня обычными человеческими руками.

Спасибо тебе ваятель!

Александр Крячун

Фото Николая Чепурных