Встреча с патриархом смоленской литературы

Вечер открыла поэтесса Любовь Сердечная, недавно принятая в состав Смоленской областной писательской организации. На вечере выступила Татьяна Харитонова, автор исторических произведений, ученица Ю. Пашкова по литературной школе. Со знанием дела она выделила существенные стороны романа, очертила образы основных персонажей романа, зачитала основные положения своей статьи о нём, опубликованной на нашем сайте.

Поэт Александр Лобанов отметил историческую ценность романа «Осада» и актуальность его для сегодняшнего дня, богатство и поэтичность языка, большое значение для смоленской и всей русской литературы художественно-исторического и поэтического творчества Ю. В. Пашкова.

Свои заметы о романе, складывающиеся в эссе, привёл Олег Дорогань. Он определил роман «Осада» как триумф смоленской литературы, значительное явление во всей отечественной русской литературе. (Текст статьи приведен ниже).

Владимир Королёв отметил, что Смутное время, героическая оборона Смоленска вызывают большой интерес писателей и читателей. Он провел параллель романа «Осада» с романом Владимира Мединского «Стена», уже представленным в инсценировке М. Парамоновой на сцене Смоленского драматическом театре в сентябре этого года, в период празднования 1150-летия образования Смоленска. При этом предложил совместными усилиями провести исследовательскую литературно-историческую работу, которая может стать в последствии книгой, объединяющей произведения, посвященные осаде Смоленска.

Поэтесса Анастасия Самофралийская явилась инициатором подготовки к печати романа, пролежавшего неопубликованным почти 20 лет. И Юрий Васильевич встал, чтобы выразить ей благодарность и поклон за проделанную ей работу для издания романа. Самофралийская отметила две особенности романа. Во-первых, тонкий и глубокий психологизм, благодаря которому она совсем по-другому взглянула на автора и оценила значимость его многолетнего литературно-исторического труда. Все персонажи, – и положительные, и отрицательные, – воплощены в романе как живые люди, с глубоко и разносторонне разработанными характерами и психологически обоснованными мотивировками поведения. Во-вторых, ту художественную атмосферу реального присутствия в условиях того трагического времени, которую Ю.В.Пашков сумел создать благодаря своему литературному мастерству. «Попадаешь в насыщенную драматизмом и трагизмом атмосферу того времени, и невольно радуешься, что живёшь не в такое тяжёлое время», – поделилась своими впечатлениями поэтесса.

Наконец, сам автор Ю.В.Пашков, отвечая на вопросы слушателей, поведал, как он создавал это произведение, изучал исторические материалы по истории XVII века. А это был один из самых сложных и трагических периодов в истории не только Смоленска, но и всей России,  когда польские захватчики не единожды осаждали Смоленск, и он стал тем ключ-городом, взятием которого открывалась дорога на Москву. Упомянул он и роман Владимира Мединского «Стена» на ту же тему, недавно написанный и изданный. Оценил достоинства этого романа, но отметил и разность подходов к романной реализации замысла. У  В. Мединского – приключенческий, в духе Стивенсона или Майн-Рида, но и с большим количеством интересных познавательных энциклопедических сведений по европейской истории XVII века. У самого Юрия Васильевича историческое повествование воплощено в духе лучших традиций наших русских классиков исторического романа. Оба романа роднит патриотический и православный взгляд за историю России.

Отвечая на вопросы, Юрий Васильевич сделал ценное признание, что «Осада» была написана в 90-е годы минувшего века, наряду с другими историческими произведениями, кстати, тоже долгое время ожидающими времени своего издания.

Это произведение являет собой триумф нашей смоленской литературы.

Об «Осаде» написали уже свои отзывы Т.Харитонова и Н.Чепурных, и всё же роман достоин и требует большой литературоведческой исследовательской работы.

Если рассматривать его со всех сторон, во всех аспектах и акцентах, хотелось бы выделить следующие.

Во-первых, чисто исторический. На мой взгляд, здесь соблюдена верность исторической фактуре, видна большая подготовительная работа автора по доскональному изучению исторических документов, в том числе архивных.

В центре повествования смоленский воевода боярин Михайла Шеин, сплотивший смолян для защиты родного города, выдерживая нашествие и осаду польских интервентов.

Второй аспект – художественно-эстетический.

И здесь невольно вспоминаются слова поэта Н.Ушакова: «Чем продолжительней молчанье, /Тем удивительнее речь»!

А в романе «Осада» я отметил для себя богатство и колоритность литературного слова, приближенного к языку изображаемого исторического периода.

Читаешь и наслаждаешься теми языковыми россыпями, что обильно и щедро рассыпаны на страницах книги. И при этом во всём виден вкус, чувство художественной меры.

А сколько истинно поэтических образов, сравнений и метафор у автора! Вот некоторые из них: «Светился, сквозил золотой клён, словно резной иконостас»; «Останние сентябрьские дни ещё исправно платили дань мягкой теплынью» (вспомним у М.В.Исаковского «осенние последние останние деньки»);

«Народ прибывал и прибывал со спехом вешней воды»; «Голос этот был, как жагра, поднесённая к пороховой насыпке» ;

«Дорога гибко змеилась, как вожжа, выпущенная из рук, потом вильнула – и с холма открылся Смоленск».

А перед польским гетманом Жолковским  « – каждый на особицу – красовались три храма, вознеся в небо точёные лебединые шеи».

Поистине – проза поэта!

А какие колоритные описания глаз: «У Натальи глаза цвета тёмного гречишного мёда»; у друга-приятеля Шеина

Ивана Литяговского «молочно-сизые глаза, цвета неспелого овса»; у польского гусара, прибывшего с донесением, «красные глаза слезились» и т.д.

А с какой трепетностью изображены женские образы, в особенности образ Натальи: «Михайла (Шеин) смотрел на ладу свою, на бело-бархатный её наряд, на золотой венец, встречал счастливый взгляд её крупных карих глаз – и сердце у него разрывалось от любви, боли и жалости. Прыгает Наталка, резвится, радуется, и знать не знает, какая чёрная беда пришла в дом»

Батальные эпизоды тоже наполнены энергетикой образного слова и действа. «Три дня небо над Смоленском, как шлем на скачущем всаднике, сотрясалось от пушечных и ружейных салютов».

В сюжетном развитии роман представляет собой разветвлённое многомерное и многоплановое повествование, увлекательно-интересное, приковывающее к себе неотрывное внимание.

В нравственно-этическом аспекте мастерски выписаны образы защитников города, особенно, образ Михайлы Борисовича Шеина с их преданностью и верностью ратному долгу, Отечеству своему.

Показательно, как на вече разброд и шатания в народе переходят в «соборную решимость», благодаря воле Шеина, объединяющей всех воедино. «Правда груба, да Богу люба», – такие слова вкладывает в уста ему автор. Человек православный, воевода не желал, чтобы в смоленских соборах «латынщики» устроили свои костёлы.

«Сокол в путах», – не случайно названа так одна из лучших кульминационных глав Шеине.

Невзирая на то, что воевода Шеин потерпел поражение с войском своим, сдал Смоленск на милость польскому королю Сигизмунду и был казнён по указу государя Московского, то бишь перенёс полное поражение в гражданских и человеческих правах, в истории он остался как личность героическая, с самоотверженным радением за Родину свою и веру православную. Таким и показал его автор в романе.

Все образы, и положительных и отрицательных персонажей, психологически мотивированы. И здесь важно отметить тонкий психологизм письма писателя.

Наконец, нельзя не вычленить аспект идейно-политический. Он выражен не впрямую, не декларативно, а опять же через художественную образность. Роман завершается захватом Смоленска ляхами и признанием со стороны московских царедворцев победы Сигизмунда и сообщением о казнении Шеина сотоварищи.

И только в последнем абзаце сообщается: «А Смоленск московское войско вырвало из когтей державного польского орла лишь 23 сентября 1654 года, при государе Алексее Михайловиче, отце Петра Великого».

Концы сводятся с началами. И тут мне видится начало нового романа, который, возможно, Юрий Васильевич уже начал.

Учитывая, что «Осада», судя по дате на последней странице, замысливалась и писалась в 1994 г., то есть в так называемые «лихие девяностые», после развала страны, нельзя не увидеть активной гражданственной авторской позиции. А в ней – ту боль, то разочарование и тревогу, что были вызваны у Юрия Пашкова новой русской смутой, распадом великой советской державы и сдачей в верхах многих государственных интересов и позиций. В социально-политическом смысле это и трансформировались у него в романной форме, где наряду с описанием поражения, выражена вера в непобедимость русского духа. Даже тогда, когда русский народ побеждали и порабощали иноплеменные неприятели, духовно он не был сломлен, вновь и вновь возрождался из пепла, как птица Феникс или Гамаюн, как это запечатлено на гербе города Смоленска.

А выход в свет книги «Осада» свидетельствует и о духовной крепости и несгибаемости самого автора Юрия Васильевича Пашкова. Дай Бог ему здоровья, долголетия и новых творческих взлётов!