Милосердно-благотворительная деятельность духовенства Смоленской епархии
Милосердно-благотворительная деятельность духовенства Смоленской епархии (Из опыта социального служения Русской Православной Церкви в провинции во второй половине XIX – начале XX вв.)
Ивочкин Демьян Анатольевич
Ивочкин Демьян Анатольевич, родился 13 января 1978 г. в г. Рославле Смоленской области. В 2006 г. окончил исторический факультет Смоленского государственного университета (СмолГУ), образование высшее. Член Союза краеведов России (с 2005 г.), член Союза писателей России (с 2007 г.), дипломант Макариевского фонда (2005 г.). Место работы: Епархиальное управление Смоленской епархии Русской Православной Церкви, служащий, священник. Телефон 8-910-765-37-13. Электронный адрес: iflim@mail.ru
Статья рассказывает о милосерно-благотворительной деятельности Церкви в провинции, ее формах и методах. Анализ документов позволяет сделать выводы о большой значимости проводимой смоленским духовенством благотворительной работы. Церковь на Смоленщине, включившись в стандартную схему организации общеепархиальной помощи, координируемую Синодом, смогла самостоятельно проводить благотворительные мероприятия. Епархия действовала во многом инициативно, она выступала и как организатор милосердно-благотворительной работы среди населения, и как непосредственный ее исполнитель в качестве благотворителя. В условиях обострения социальной ситуации в Российской Империи благотворительная активность Православия значительно усиливалась. Формы и методы социальной работы варьировались в зависимости от потребностей времени и обстоятельств. Священнослужители открывали благотворительные учреждения, сыгравшие существенную роль в деле социального служения обществу. Это позволяет использовать накопленный опыт социального служения Церкви в его возрождении в условиях современной России в рамках государственно-церковных отношений.
The Article tells about charitable activity Cerkvi in provinces, her(its) forms and method. The Analysis document allows to do the findings about big value conducted by local clergy of the charitable work. The Church on Smolenschine, comprised of standard scheme of the organizations help, co-ordinated by Synod, has been able by itself to conduct the charitable actions. The Diocese acted basically initiative, she emerged and as organizer merciful-charitable work amongst populations, and as direct her(its) performer. In condition of the intensification to social situation in Russian Empire charitable activity Orthodoxy vastly increased. The Forms and methods of the social work varied depending on need of time and circumstance. Svyaschennosluzhiteli opened the charitable institutions, played essential role in deal of the social serving society. This allows to use the backgrounded of experience social serving Cerkvi in his(its) rebirth in condition of the modern Russia within the framework of state-church relations.
Благотворительная деятельность изначально присуща Русской Православной Церкви. Она определяется ее призванием к социальному служению и действенной любовью к каждому человеку. Милосердие представляет собой одну из важнейших добродетелей, исполняемую христианином посредством милостыни, как телесной, так и духовной. Священное Писание наполнено призывами заботиться о неимущих и помогать убогим. Верующий человек, исполняя тот или иной акт благотворительности, подпадал под положение Ветхого Завета, утверждающее, что «Благотворящий бедному дает взаймы Господу»[1]. Новый Завет, являющийся основным сводом нравственных норм христианина, подчеркивает: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут»[2]. Кроме того, идеи милосердия и любви к ближнему детально отражены в трудах не только вселенских учителей Церкви, таких как Василий Великий, Иоанн Златоуст, но и отечественных подвижников благочестия, в особенности, в книгах протоиерея Иоанна Кронштадтского, который сам деятельно участвовал в милосердно-благотворительной работе Церкви[3].
Одной из форм благотворительности духовенства являлось призрение обездоленных, сирот и инвалидов. Для этого при церквях открывались богадельни. Средства на содержание призреваемого в них контингента выделялись церковными старостами, членами причта и добровольными жертвователями. Количество приходских богаделен в Смоленской епархии в 1850-е годы было невелико. Из уездных городов, кроме Смоленска, богадельни действовали лишь в г. Поречье при Соборной, Пятницкой, Духовской и Успенской церквях. В 1854 г. количество призреваемых в них составляло 9 человек, к 1855 г. увеличилось до 14[4]. Необходимо подчеркнуть, что в статьях расхода приходских сумм не имелось строки, адресованной специально для нужд призреваемых. Одеждой и пищей они обеспечивались благодаря добровольной милостыни прихожан. Поэтому и количество бедняков в приходских богадельнях невелико – от 3 при соборе и Успенской церкви, до 1 при Духовской[5].
По уездам количество богаделен в 1859 г. распределялось следующим образом[6] (не считая городов):
Таблица «Количество богаделен по уездам Смоленской губернии в 1859 г.»
| №№ | Название уезда | Количество богаделен |
| 1 | Смоленский | - |
| 2 | Бельский | 1 |
| 3 | Вяземский | 5 |
| 4 | Гжатский | 1 |
| 5 | Дорогобужский | - |
| 6 | Духовщинский | - |
| 7 | Ельнинский | 2 |
| 8 | Краснинский | - |
| 9 | Поречский | - |
| 10 | Рославльский | - |
| 11 | Сычевский | - |
| 12 | Юхновский | 1 |
| Всего: | 10 |
Из-за небольшого количества приходских богаделен духовенство епархии исполняло пастырские обязанности и оказывало помощь больным в государственных больницах. Так, на протяжении ряда лет в г. Белом местную больницу опекал священник Троицкого собора В.М. Цветков. В 1855 г., во время народного ополчения, когда через город проходила дружина Ярославской губернии, из-за скопления людей вспыхнула эпидемия сыпного тифа. Священник Цветков, рискуя собственным здоровьем, помогал медицинскому персоналу ухаживать за больными. За это по ходатайству уездного Предводителя Дворянства он был возведен в сан протоиерея[7]. Награждения священнослужителей за службу при больницах были и в последующие годы. В 1881 г. за долголетнюю службу при ельнинской земской больнице саном протоиерея был награжден священник Воскресенской церкви И. Макаревский. Решение о награждении было принято постановлением членов Ельнинского Уездного Земского собрания 6 октября 1881 г. С ходатайствами на имя епископа и губернатора вышел председатель управы. Прошение не осталось не удовлетворенным. Духовная консистория представила кандидатуру Макаревского в Святейший Синод на вопрос о возведении в сан протоиерея. После разрешения формальностей, в январе 1882 г. священник получил заслуженную награду[8].
В 1878 г. государство обратило внимание на проблемы нищенства. Действенной мерой борьбы с этим явлением власти считали призрение нищих городскими и сельскими обществами на местном уровне. Департамент исполнительной полиции Министерства Внутренних Дел направил циркулярное письмо смоленскому губернатору с предписанием предоставить подробные сведения о численности нищих, распределении их по губернии, о мерах к предупреждению и прекращению нищенства, о деле призрения нуждающихся. К циркуляру прилагался «Перечень вопросов о сведениях, необходимых при обсуждении состоящей при МВД Комиссией вопроса о призрении нищих». Государство интересовали данные обо всех обществах и учреждениях, занимавшихся призрением бедных. Один из пунктов вопросника выделен для информации о благотворительности лиц духовного ведомства[9].
Вскоре на имя губернатора от уездных исправников стали поступать ответы на поставленные вопросы. Из анализа документов следует, что количество приходских богаделен по сравнению с 1850-ми годами значительно не увеличилось. Но, тем не менее, положительная динамика очевидна. Так, появились богадельни в уездных городах. По количественному составу они распределялись: В Поречье 4, в Белом 4, в Гжатске 1, в Красном 1[10]. В уездах же количество богаделен постоянно менялось. Они то открывались, то прекращали свою деятельность. Это связано с тем, что специальных церковных отчислений на богадельни по-прежнему не существовало. Призреваемые бедняки обеспечивались одеждой и пищей благодаря подаяниям прихожан. Лишь в г. Гжатске для нужд призреваемых выделялись деньги, но они были не собственно храмовыми, а процентами от капитала, внесенного в церковную кассу землевладелицей Олонкиной[11].
Во многих рапортах, как исправников, так и уездных благочинных встречаются рекомендации к улучшению работы приходских богаделен, которым они отводили важную роль в борьбе с нищенством. Радикальной мерой, способной, по мнению вышеуказанных лиц, решить проблему, должно было стать создание при каждом церковно-приходском попечительстве богадельни. Средства на их содержание рекомендовано изыскивать конкретно из сумм попечительств. В качестве примера приводилась деятельность попечительств в Вяземском и Юхновском уездах[12]. Многие попечительства, оправдывая свое бездействие, ссылались на учрежденное 2 августа 1864 г. «Положение о приходских попечительствах», где один из пунктов предписывал им заботиться о «благоустройстве и благосостоянии приходской церкви»[13], утверждая, что призрение бедняков не входит в круг их обязанностей[14]. Но в том же положении, в 5 пункте, обозначено, что попечительство «обязано заботиться об изыскании средств для учреждения в приходе <…> больницы, богадельни, приюта и других благотворительных заведений»[15]. Обычно церковные старосты ограничивались отговорками, что они помогают бедным членам прихода в необходимых случаях, таких, как выдача единовременных пособий, погребение умерших и проч.[16] Это не противоречило 6 пункту положения. На наш взгляд, исходя из данных архивных источников[17], нежелание попечительств можно объяснить отсутствием выработанных Смоленской епархией правил по призрению нищих и определенных размеров пособий на благотворительные цели. Поэтому известен случай, когда вдова священника с. Берновичи Поречского уезда Т.И. Сафронова на протяжении ряда лет не могла употребить собранные ею 4700 р. для устройства богадельни. В 1881 г. Сафронова обратилась в консисторию с просьбой употребить деньги на содержание трех человек духовного звания при смоленской губернской богадельне[18]. Завязалась переписка между губернатором, консисторией и обер-прокурором Синода. К концу года из столицы пришло разрешение, но с оговоркой, что как только в с. Берновичи появится приходская богадельня – и капитал, и проценты с него необходимо передать на ее содержание, т.к. они изначально для этого предназначались[19].
Иногда появление приходских богаделен связано с именем священнослужителей, благодаря инициативе которых открывались богоугодные заведения. 22 октября 1885 г. было совершено освящение нового здания для приходской богадельни при Казанском храме г. Рославля. Протоиерею А. Щукину удалось привлечь к благому делу Н.Ф. фон Мекк, пожертвовавшую значительную сумму денег на строительство. Смоленский архиерей преподал Надежде Филаретовне свое благословение за труды по устройству приходского учреждения[20].
На основании вышесказанного можно сделать вывод, что не только от денежных средств зависело проведение общеполезных дел, но также от предприимчивости и энергии заинтересованных лиц.
Одним из первых шагов к появлению епархиальной богадельни стало открытие больницы при Ордынской Поречской пустыни в 1881 г. Для этого обитель выделила здание и церковь[21]. На средства монастыря призревалось 15 престарелых женщин духовного ведомства[22]. Деятельность больницы настолько успешно развивалась, что в 1887 г. Святейший Синод, по представлению епископа Нестора счел необходимым обратить монастырский скит в епархиальную женскую богадельню. К этому времени капитал, собранный Т.И. Сафроновой с процентами составил 9600 рублей. Так как проценты с суммы лишь временно использовались для содержания трех коек в губернской богадельне, епархиальное начальство постановило оставить капитал неприкосновенным, а проценты использовать для содержания престарелых, увечных и неизлечимо больных женщин. Из-за того, что деньги были собраны для строительства богадельни в с. Берновичах, но в силу сложившихся обстоятельств ее там не выстроили, то в первую очередь на место в Ордынке могли претендовать обыватели Берновичей[23].
Состоя в ведении и под наблюдением епархиального начальства, богадельня управлялась Попечительным Комитетом, в состав которого вошли настоятель, благочинный и казначей Ордынской пустыни. Фактическое открытие богадельни состоялось в июне 1888 г.[24]
В 1897 г., в память коронования императора Николая II и его жены Александры Федоровны, епархиальная богадельня была перенесена в Смоленск. Устав богадельни определял штат призреваемых в ней лиц. Это были немощные и престарелые вдовы, а также сироты духовного звания. Средствами, обеспечивающими содержание призреваемых служили:
1) проценты с капитала, собранного Т.И. Сафроновой, к 1897 г. насчитывающего 15000 рублей;
2) отчисления с церквей, монастырей и священнослужителей епархии;
3) частные пожертвования[25].
Необходимо подчеркнуть, что впервые в указанном уставе виден утвержденный епархиальным архиереем пункт обязательных взносов на содержание неимущих. Это был новый шаг, качественно улучшивший работу епархии в призрении увечных по сравнению с предыдущими десятилетиями.
Число призреваемых первоначально составляло 15 человек, в дальнейшем их количество предполагалось увеличить до 30. минимальный возраст для поступления в богадельню определялся 60-ю годами. Как и в Ордынском монастыре, преимущество отдавалось жителям с. Берновичи[26].
Увеличился состав Комитета, управлявшего епархиальным богоугодным заведением. Он состоял из председателя и 4-х членов. Для решения важных вопросов на заседания Комитета приглашались почетные попечители богадельни. В их число входили лица, сделавшие пожертвования не менее 500 рублей. В обязанности Комитета, кроме хозяйственных вопросов, входило:
1) прием и увольнение призреваемых;
2) установление общего распорядка содержания;
3) обсуждение мер, направленных на улучшение богадельни и изыскание средств к этому[27].
Смоленская епархиальная богадельня начала свою деятельность 1 октября 1897 г. Для ознакомления с внутренней жизнью призреваемых необходимо рассмотреть распорядок дня в богадельне. После подъема и утренней молитвы призреваемым предлагался чай с сахаром и пшеничным хлебом. Затем, смотря по возрасту и силам, они направлялись на богослужение. В 13 часов подавался обед, состоявший из двух блюд, а в праздничные и воскресные дни из трех. На каждую призреваемую отпускалось ½ фунта мяса, в праздники ¾ фунта. В 16 часов бывало чаепитие. В 20-30 ужин и вечерняя молитва, после которой большинство ложилось спать.
Стараясь принести пользу обществу, «богаделки» в свободные часы занимались вязанием чулок. Досуг также заполнялся чтением религиозно-нравственных книг[28].
Кроме заботы о телесных нуждах призреваемого контингента, духовенство епархии обращало внимание на их духовное состояние. Священник П. Конокотин регулярно исповедовал и причащал больных, проводил беседы, служил молебны и проч.
Не были лишены призреваемые медицинской помощи. Ее безвозмездно оказывал доктор медицины В.А. Крылов. Он также наблюдал за санитарно-гигиеническим состоянием богадельни. Благодаря усилиям обслуживающего персонала заболеваемость призреваемых «была ничтожна: наблюдался один тяжелый и два случая легкой инфлуенции»[29].
Появление епархиальной богадельни вызвало большой резонанс в среде священнослужителей и светского общества. Председатель Комитета протоиерей В. Соколов отмечал о высоком нравственном подъеме все участвовавших в открытии богоугодного заведения. Количество пожертвований на 1 октября 1897 г. составило 4375 р. 26 к., в том числе от епископа Никанора 200 р., от церквей и монастырей 1505 р. 50 к., от духовенства 1518 р. 90 к. и от частных лиц 818 р. 56 к. [30]
Впоследствии деятельность богадельни продолжалась и была не менее плодотворной, чем в предыдущие годы. К 1900 г. количество призреваемых достигло 30 человек. Обращало на себя внимание то обстоятельство, что большинство женщин поступало из сел епархии. Лишь 6 человек было из городов. Это опровергало установившееся мнение, что контингент «богаделок» должен давать город, а не деревня, где у духовенства есть свои дома, и где вдовам и сиротам было легче прожить, получая пособия от попечительств и пожертвования от прихожан[31].
Постановлением епархиального начальства от 28 августа 1906 г. богадельня была перенесена из арендуемого епархией дома в новое здание на Серебрянке. В связи с переездом количество призреваемых сократилось до 25 человек[32]. Однако к 1908 г. оно увеличилось до 32 человек. Возраст призреваемых колебался от 60 до 80 лет[33]. В дальнейшем количество «богаделок» увеличивалось и к 1914 г. достигло 36 человек. Об этом свидетельствует помещенная ниже таблица.
Таблица «Количественный и возрастной состав призреваемых в епархиальной богадельне в начале ХХ в.»
| №№ | Год | Количество призреваемых | Возраст призреваемых |
| 1 | 1908 | 32 | 60-70 |
| 2 | 1909 | 35 | 60-80 |
| 3 | 1910 | 36 | 60-90 |
| 4 | 1911 | 36 | 60-90 |
| 5 | 1912 | 36 | 60-90 |
| 6 | 1913 | 36 | 60-90 |
| 7 | 1914 | 36 | 60-90 |
В 1913 г. богадельне было присвоено имя С.П. Волковой, активно принимавшей участие в работе богоугодного заведения и жертвовавшей на содержание призреваемых денежные суммы. Она, вместе с епископом Феодосием и ключарем кафедрального собора протоиереем А.В. Санковским входила в состав Почетный попечителей богадельни[34].
Комитет по управлению епархиальной богадельни не забывал лиц, благодаря которым богоугодное заведение появилось и было обязано своему процветанию. В память 300-летия царствования Дома Романовых для увековечивания памяти Т.И. Сафроновой, протоиереев П. Клитина и О. Сеньковского были написаны портреты указанных лиц для помещения в здании богадельни[35].
Открытие богоугодного заведения в центре епархии дало положительный толчок в деле призрения стариков и больных на приходах. Стали появляться богадельни в городах и селах губернии. Всплеск открытия богоугодных заведений пришелся на 1889-1890 гг. Он был связан с избавлением императорской семьи от смерти во время крушения поезда 17 октября 1888 г. На волостных сходках крестьяне постановляли отчислять ежегодно на содержание богаделен по 5 копеек с каждой ревизской души. Богадельни располагались при сельских церквях, зачастую в церковных домах и сторожках[36]. По приговору прихожан в них помещали «увечных, одержимых неизлечимыми болезнями бесприютных старцев и вообще не могущих пропитывать себя собственным своим трудом»[37]. Наибольшую активность проявили крестьяне Краснинского, Дорогобужского, Поречского, Духовщинского и Рославльского уездов[38].
На помощь крестьянам в богоугодном деле приходили землевладельцы и купцы. Социальная деятельность Церкви в данном случае проявлялась в стимуляции нравственных качеств меценатов, направленных на заботу о ближнем. В г. Поречье для размещения богадельни при Покровской церкви купцы Куксины пожертвовали каменное здание[39], в с. Разрытом Рославльского уезда помещики Римские-Корсаковы также выстроили дом[40], рославльский купец Н.А. Полозов пожертвовал 50 тыс. шт. кирпича[41]. Подобные жертвы можно наблюдать и в последующие годы. Так, в 1898 г. купец В.Г. Тихонов пожертвовал 985 р. на открытие богадельни при Вознесенской кладбищенской церкви г. Гжатска[42]. В с. Бабынове Юхновского уезда, на средства полковника И. Воронец и прихожан было построено каменное здание для «призрения неимущих, больных и убогих лиц обоего пола, преимущественно из прихожан церкви названного села»[43]. В 1912 г. попечительница храмов с. Алексина Дорогобужского уезда дворянка М.С. Барышникова пожертвовала строительный материал на строительство богадельни для вдов и сирот указанного села духовного ведомства[44].
К 1904 г. количество приходских богаделен составляло 48. По сравнению с 1859 г. оно увеличилось на 38. Богоугодные заведения по уездам распределялись следующим образом[45]:
Таблица «Сравнительное количество богаделен в уездах Смоленской губернии в 1859 и 1904 гг.»
| №№ | Название уезда | Богадельни в 1859 г. | Богадельни в 1904 г. |
| 1 | Бельский | 1 | - |
| 2 | Вяземский | 5 | - |
| 3 | Гжатский | 1 | 3 |
| 4 | Дорогобужский | - | - |
| 5 | Духовщинский | - | 2 |
| 6 | Ельнинский | 2 | 3 |
| 7 | Краснинский | - | 14 |
| 8 | Поречский | - | 14 |
| 9 | Рославльский | - | 3 |
| 10 | Смоленский | - | - |
| 11 | Сычевский | - | 4 |
| 12 | Юхновский | 1 | 5 |
| Всего: | 10 | 48 |
Несмотря на положительный эффект в деле призрения обездоленных людей в приходских богадельнях, в их работе наблюдались и отрицательные явления. Иногда эти богоугодные учреждения не вполне соответствовали своему прямому назначению – давать кров и пищу увечным и престарелым людям, не могущим самим приобрести пропитания. Так, в 1866 г. председатель приходского попечительства в с. Каспле Поречского уезда священник Афанасий Неудачин доносил архиерею о непорядках в двух приходских богадельнях, возникших из-за своеволия содержателей. Он подчеркивал, что «в богадельни принимаются и живут, по воле их хозяев, лица не богадельные, <…> но способные к работам, а любящие праздность; лица чужеприходные – от чего <…> происходят беспорядки и даже безнравственность, а именно: одна богадельная чужеприходная девка родила; другой, живущий в богадельне чужеприходный крестьянин, оженился и живет в богадельне с женою. Таковые беспорядки и поведение богадельных имеют дурное влияние на приход».
Далее отец Афанасий спрашивал, как поступать приходскому попечительству по отношению к светским жертвователям богаделен, ссылаясь на 7 статью «Положения о приходских попечительствах», которая предписывала «приходские или частные благотворительные учреждения» улучшать, не стесняя их деятельности.
В ответ на рапорт священника Смоленская духовная консистория 12 августа 1866 г. сделала следующее постановление:
«Каждое приходское попечительство имеет право обращать внимание и на нравственное поведение своего прихода; почему и Касплинское приходское попечительство <…>, нимало не стесняясь тем, что богадельни при их церкви устроены частными лицами, может и имеет право или предложить этим лицам немедленно удалить из устроенных ими богаделен лиц, как опорочивших себя дурным поведением, так и явных тунеядцев, так как богадельни должны давать приют отнюдь не подобным личностям; или же в случае упорства в этом случае, или со стороны самих строителей богаделен, или со стороны живущих в них, – просить о сем надлежащего распоряжения местной светской власти»[46].
О том, как был урегулирован рассматриваемый конфликт, не известно из-за отсутствия сведений в источниках. Учитывая то, что о прениях попечительства с владельцами богаделен сообщали епархиальные ведомости, можно предположить о положительном урегулировании указанного вопроса, причем опубликованным постановлением консистории могли пользоваться в подобных ситуациях попечительства других церквей епархии.
Как и в предыдущие десятилетия, священники Смоленщины оказывали пастырскую помощь не только призреваемым в епархиальных благотворительных заведениях, но и в светских. Со дня открытия в Смоленске богоугодного заведения при нем существовала домовая церковь. К концу XIX столетия. в нем находилось около 700 человек. Эта цифра сопоставима с количеством прихожан в самостоятельном приходе. Но если приходской священник, в основном, сталкивался с физически здоровыми людьми, то в богоугодном заведении, при подобной численности, духовная паства представляла мир больной и страждущий. Это делало труд священника более усугубленным из-за большого количества религиозных треб, совершаемых ежедневно. По сложности и разнообразию, дело, лежавшее на плечах пастыря богоугодного заведения, можно подразделить на несколько направлений. Среди них: а) церковное богослужение; б) совершение религиозных таинств и треб; в) духовно-просветительская деятельность; г) напутствование слабых больных[47]. В рамках настоящего исследования необходимо рассмотреть такие направления, как духовно-просветительская деятельность и напутствование слабых больных (т.е. причащение). Несмотря на то, что это таинство являлось требой, но в стенах богоугодного заведения из-за специфики работы и внутреннего распорядка указанного заведения, ее можно отнести к социальной деятельности Церкви, тем более, что священник исполнял эти требы зачастую бесплатно.
Так как служение священника рассматривалось не только как требоисполнение, но и как просветительское, и он являлся учителем и самым близким руководителем духовно-нравственной жизни своей паствы, духовник заведения не упускал из виду этой идеи своего призвания. Ежедневно, утром, он обходил палаты, стараясь посещением, беседой и живым участием внести утешение в жизнь страждущей паствы. Во время бесед священник рекомендовал религиозную литературу, которую выдавали из библиотеки, состоявшей при домовом храме. Бывали случаи, когда книгами пользовались больные даже психиатрического отделения. Выдача книг являлась более эффективным методом работы священника, чем беседы, т.к. контингент своеобразного прихода обновлялся[48], и эффективность работы проявлялась в самостоятельном чтении больных. Книга служила связующим звеном между конкретным человеком и обществом верующих – Церковью, после того, как бывший больной выходил из стен больницы и вливался в свой приход уже несколько подготовленным в вопросах веры.
Не менее важной обязанностью духовника богоугодного заведения считались исповедь и причащение слабых больных. Указанные таинства совершались ежедневно утром, во время посещения больных. По мнению священника больницы, совершение этих таинств являлось одним из самых сложных. За внешней стороной дела, сопряженного с физическим трудом, а иногда и с опасностью заразиться инфекционным заболеванием, незримой оставались тяжесть душевного состояния, сила внутренних ощущений, которые приходилось ощущать пастырю при совершении исповеди. «Сколько нужно усилия непоколебимой веры, живого, искреннего чувства, чтобы пред лицом смерти, пред страхом открывающейся вечности, внести в душу грешника ту отраду и успокоение, вселить то сладостное упование на бесконечное милосердие, которые окрыляют дух и вдохновляют безропотно, спокойно и безбоязненно смотреть в глаза самой смерти!»[49].
О количестве совершаемых духовником богоугодного заведения за год богослужений и треб можно судить из помещенной ниже таблицы[50].
Таблица «Количество совершенных треб в стенах богоугодного заведения в конце XIX в.»
| №№ | Наименование религиозного акта | Количество |
| 1 | Церковное богослужение | 300 |
| 2 | Крещение | 208 |
| 3 | Погребение | 334 |
| 4 | Напутствование | 300 |
| 5 | Исповедь и причастие | 513 |
| Всего: | 1655 |
Анализ таблицы показывает, что количество религиозных актов, совершенных в больнице за год, превышало цифру, которую показывали причты даже двухкомплектных приходов. А если сюда добавить соборования, панихиды, беседы, то полностью раскроется картина того нелегкого труда, который год от года исполнял духовник. На протяжении более чем десятилетия пастырские обязанности осуществлял священник Николай Попов. Судя из рассмотренного материала можно сказать, что вклад священника богоугодного заведения в дело церковной благотворительности был достаточно высок.
На основании изложенного можно следует, что духовенство Смоленской епархии в рассматриваемый период постепенно становилось более активным в деле призрения больных и неимущих, осознавало социальную и нравственную значимость борьбы с бедностью и вносило определенный вклад в ее преодоление.
Следующим шагом в деле благотворительного служения народу священнослужителей Русской Церкви в рассматриваемый период являлась помощь инвалидам – глухонемым, прокаженным и слепым.
В 1900 г. в Санкт-Петербурге было основано Попечительство о глухонемых, состоявшее под покровительством императрицы Марии Федоровны. Попечительство преследовало цель заботиться о глухонемых всех возрастов. Для взрослых оно открывало дома трудолюбия, учреждало мастерские, устраивало на работу, престарелых размещало в богадельни. Для детей открывало школы, приюты и «убежища». В губернских городах Попечительство имело право открывать отделения и «всякого рода учреждения для призрения и воспитания глухонемых»[51].
В Смоленской губернии инициативу открытия приюта для глухонемых детей проявил священник Свято-Троицкой женской общины П. Троицкий. В конце 1902 г. священник направил почетному попечителю столичного общества И.К. Мердер просьбу, в которой просил оказать содействие в открытии в г. Сычевке школы-приюта для глухонемых. Троицкий напрямую не решился обратиться к губернатору и архиерею, т.к. боялся, что его просьба будет отклонена. Об этом подчеркнул И.К. Мердер в письме к губернатору, отмечая, что «как Вам, конечно, известно, среди духовенства часто бывают интриги и ссоры, и всякое новое начинание встречается с недоверием и даже враждебно, но одного Вашего слова довольно, чтобы все затруднения исчезли»[52].
Далее в письме Мердер обратил внимание начальника губернии на то, что в Смоленской губернии большое количество глухонемых, и что открытие приюта-школы будет сочувственно принято местным населением.
Бумага из столицы положительно повлияла на решение светской и духовной властей. По благословению епископа Петра священник П. Троицкий в феврале 1903 г. приступил к организации в г. Сычевке указанного заведения. Так как земля, на которой был выстроен дом для приюта, принадлежал женской общине, то сюда принимали девочек. Первоначально число призреваемых составляло 7 человек. В стенах учебного заведения, кроме обучения грамоте, по методике, разработанной Попечительством, девочки также обучались ремеслам – швейному, сапожному и рукодельному[53]. Таким образом, кроме школы, в г. Сычевке появился первый на Смоленщине детский дом трудолюбия для глухонемых. Средства на его содержание поступали от реализации изготовленных вещей, а также от добровольных пожертвований частных лиц. Кроме того, по благословению епархиального начальства, 8 сентября 1907 г. в день Рождества Богородицы во всех городских и монастырских церквях губернии был произведен сбор на нужды глухонемых. Собранные деньги были направлены в духовную консисторию[54]. К сожалению, из-за отсутствия документов мы не можем судить о количестве собранных пожертвований. Часть их, конечно же, шла и на нужды приюта в г. Сычевке.
Положительный опыт сбора средств на нужды глухонемых позволил Попечительству сделать его ежегодным. Святейший Синод, принимая во внимание ряд положений, а именно: 1) что Попечительство о глухонемых имеет не частное, а общегосударственное значение; 2) что в целях обучения, воспитания и призрения глухонемых, Попечительство открыло к 1910 г. в 15 епархиях (в том числе и в Смоленской) ряд благотворительных учреждений, в которых насчитывалось более 1500 человек; 3) что Попечительство, несмотря на быстрое развитие и насущную в нем потребность населения, являлось не обеспеченным материально – постановил ежегодно в церквях проводить тарелочный сбор в течение 5-й седмицы Великого Поста. В числе положительных достижений духовенства в деле призрения глухонемых Святейший Синод указал и на деятельность священника П. Троицкого[55].
В первые годы своего существования школа-приют действовала плодотворно. Однако в 1908 г. сложилась ситуация, из-за которой она была закрыта. Причин этому было несколько. Во-первых, из-за внутренних непорядков в Свято-Троицкой общине, во время которых неоднократно проводились епархиальные, и даже синодальные расследования, был запрещен в священнослужении основатель приюта священник П. Троицкий. Во-вторых, прекратился приток денежных средств, что ослабило материальную базу и без того слабо финансировавшегося заведения. В-третьих, плохой присмотр за детьми, в результате чего произошло несколько несчастных случаев. По мнению сычевского полицейского надзирателя, изложенного в рапорте на имя губернатора, в последний год своей работы школа для глухонемых и дом трудолюбия существовало «более для показа начальству, на самом же деле в них ничему серьезному не учили»[56].
В июне 1913 г. крестьяне Сычевского уезда обратились к Председателю Комитета Попечительства о глухонемых, Почетному опекуну с просьбой восстановить в Сычевке при Серафимовской церкви школу-приют для призрения и обучения глухонемых детей. Документ, как и в предыдущем случае в 1903 г., был направлен не губернатору, а напрямую столичным властям. Мало того, просители направили верноподданнический адрес на имя царственной покровительницы Попечительства[57].
Делу был дан положительный ход. Местные руководители понимали, что существование школы для глухонемых в Сычевке «крайне желательно». Но, с другой стороны, они осознавали, что оставалась опасность возврата к тем негативным явлениям в ее деятельности, приведшим к закрытию. Поэтому поводу полицейский надзиратель выразил озабоченность в рапорте на имя сычевского уездного исправника, подчеркивая, «что открытие ее, как учреждения благотворительного, естественно очень желательно, если обучение и уход за детьми будет поставлен не в такие условия, в каких он находился при священнике Троицком»[58].
Результатом завязавшейся переписки между столицей, губернским и уездным городами стало восстановление школы-приюта для глухонемых детей в г. Сычевке. Единственной проблемой в его работе было отсутствие средств и опытных руководителей[59].
Необходимо отметить, что священник П. Троицкий, кроме приюта-школы для глухонемых девочек в г. Сычевке, открыл в 1903 г. при Троицкой женской общине Кружок трудовой помощи детям. Так как община состояла из монахинь, то в кружок принимали девочек. Основной целью, которую преследовал учредитель, было «оказание помощи местному населению временным предоставлением заработка и устранением условий, препятствующих нуждающимся снискивать себе и семье пропитание трудом». Для этого при общине был открыт детский дом трудолюбия, в котором монахини обучали детей различным ремеслам. За реализованные изделия девочки получали деньги, позволявшие их семьям иметь небольшой, но постоянный доход[60].
Говоря об участии духовенства в деле призрения детей с ограниченными возможностями, нельзя обойти вниманием работу с Братством во имя Царицы Небесной, главной целью которого было призрение детей-идиотов, калек и одержимых эпилепсией. Братство было основано в Санкт-Петербурге и находилось под покровительством императрицы Александры Федоровны. В первые годы своего существования Братство призревало более 400 детей[61]. В дальнейшем количество призреваемых увеличивалось. В 1909 г. число желающих поступить в приюты, открытые Братством, достигло 2000 человек. Статистические данные позволяют определить общее количество больных детей в России на 1913 г. их насчитывалось свыше 100000[62]. Для содержания детей-инвалидов и открытия приютов требовались значительные суммы денег. Для сбора пожертвований в храмах империи, в том числе и в Смоленской епархии, регулярно проводились тарелочные сборы. Первый сбор прошел по распоряжению Синода в 1902 г. в течение Крестопоклонной недели Великого Поста[63]. Пожертвования собирали в 1908 г.[64], 1909 г.[65], 1913 г.[66], 1916 г.[67], 1917 г.[68] Несмотря на то, что в источниках не отражены сведения о количестве собранных смоленским духовенством денег, можно с уверенностью утверждать, что священнослужители не остались в стороне от доброго дела. Тем более, что был положительный пример епархиальных архиереев, которые не только сами щедро жертвовали на благотворительные цели, но и призывали к тому подведомственное духовенство. И даже в годы I Мировой войны, когда все силы общества были направлены на помощь фронту, епископ Феодосий призывал настоятелей церквей «приложить усердие к предстоящему всероссийскому церковному сбору»[69]. В 1917 г. владыка повторил свою просьбу, подчеркивая, что «церковному сбору на призрение детей-эпилептиков следует уделить особое внимание в виду высокой благотворительной цели, преследуемой братством во имя Царицы Небесной. Прошу духовенство епархии расположить своих прихожан к пожертвованиям на нужды Братства»[70].
Аналогичной была работа смоленских священнослужителей с Обществом для борьбы с проказой. Начиная с 1908 г. в храмах епархии в день Преображения Господня, 6 августа, проводился тарелочный сбор для содержания Обществом колонии для прокаженных в г. Ямбурге. Смоленская епархия входила в число епархий, из которых в приют поступали больные[71]. Поэтому в первую очередь в храмах таких епархий совершался указанный сбор. Духовенство Смоленщины активно включилось в деятельность Общества для борьбы с проказой, о чем свидетельствуют Благодарности Совета Правления Общества, опубликованные на страницах епархиальных ведомостей[72] и сведения о количестве собранных денег за 1909-1914 гг. Об этом позволяет судить ниже помещенная таблица[73].
Таблица «Количество денег, собранных в церквях Смоленской епархии на нужды больных проказой в 1909-1915 гг.»
| №№ | Год | Сумма пожертвований |
| 1 | 1909 | 461р.92 к. |
| 2 | 1910 | 762 р. 93 к. |
| 3 | 1912 | 634 р. 60 к. |
| 4 | 1913 | 1080 р. 92 к. |
| 5 | 1914 | 817 р. 94 к. |
| 6 | 1915 | 1028 р. 80 к. |
| Всего: | 4787 р. 11 к. |
Из таблицы видно, что провинциальное общество, вдохновленное призывом Церкви, откликнулось на помощь больным тяжелой болезнью и внесло свой вклад в ее преодоление.
Начиная с 1881 г. в Смоленской епархии регулярно проходил сбор пожертвований на нужды слепых. Первоначально Общество помощи слепым было открыто в Санкт-Петербурге в 1879 г. Главной задачей Общества являлось оказание помощи нижним воинским чинам, потерявшим зрение во время русско-турецкой войны. Изыскивая способы для возможного улучшения участи покалеченных солдат, попечительный совет Общества опытным путем пришел к мнению, что открытие одних только богоугодных заведений в данном случае не является достаточной мерой для этого. Опираясь на пример Англии, попечительство решило открыть убежище, где бы призреваемые инвалиды обучались ремеслу, наиболее легко усваемому слепцами. Открытие подобного заведения, по мнению организаторов помощи слепым, смогло бы предоставить несчастным возможность в будущем работать и иметь хотя бы небольшой заработок. Успех превзошел ожидание – слепцы скоро ознакомились с искусством плетения корзин, соломенных матрасов и камышовых переплетов для мебели. Однако, количество слепых солдат, обучаемых в столичном богоугодном заведении, было невелико – 14 человек. Огромная масса инвалидов, потерявших зрение в годы войны, оставалась в бедственном положении. К ним добавлялись 100000 человек из других сословий, которые также имели право на призрение и участие со стороны общества. Поэтому в 1881 г. было открыто всероссийское Попечительство о слепых, названное в память императрицы Марии Александровны «Мариинским». Для нужд этого благотворительного общества Святейший Синод разрешил ежегодно, в течение всей седмицы, начиная с воскресенья (Недели) о слепом проводить тарелочный и кружечный сбор денег в храмах епархий Русской Православной Церкви, в том числе и в Смоленской. Первый сбор состоялся с 17 по 23 мая 1881 г.[74]Впоследствии сборы проходили в 1885 г.[75], 1889 г.[76], 1912 г.[77], 1913 г.[78]
Кроме обязательных сборов поступали и добровольные пожертвования от частных лиц. Так, в июле 1894 г. староста Михайловской церкви при фабрике в с. Ярцево Духовщинского уезда передал епископу 6 рублей, собранных рабочими на нужды слепых[79].
Согласно Уставу Попечительства о слепых, отделения общества могли быть открыты в городах империи. В 1892 г. Отделение Попечительства о слепых появилось в г. Смоленске, в состав которого вошли смоленский епископ и духовенство епархии. Средства Отделения формировались из пожертвований его членов, церковно-кружечных сборов, процентов с капиталов, поступлений от правительственных и других учреждений, случайных поступлений, реализации изделий слепых[80].
В 1905 г. смоленское Отделение возглавил епископ Петр. В состав Совета входил протоиерей В.В. Соколов. В числе членов-соревнователей были архимандрит Игнатий, иеромонахи Варлаам и Сергий, священник А.В. Санковский. Они ежегодно делали взносы на Общество в размере 5 рублей[81].
Со дня учреждения в Смоленске Отделения Попечительства о слепых при нем действовало училище для слепых детей-мальчиков. Епархиальное начальство принимало активное участие в его работе. Смоленские епископы следили за тем, чтобы духовенство епархии не только оказывало материальную помощь учебному заведению, но и воздействовало на убеждение родителей, имевших слепых детей и не желавших отдавать их в училище. По мнению попечителя школы В. Озмидова, изложенного в отношении на имя архиерея от 27 мая 1900 г., помещение слепого ребенка в учебное заведение было сопряжено с рядом трудностей, в первую очередь с тем, что родители не верили в возможность дать научное и ремесленное образование слепцу, а также видели в таких детях доходную статью как собирателей милостыни. Важную роль Озмидов отводил приходскому батюшке – «доброе слово пастыря глубоко проникает в душу простолюдина». Попечитель просил епископа приложить архиерейское содействие в деле формирования училища несчастными детьми. Архипастырь принял во внимание просьбу В. Озмидова и наложил резолюцию, согласно которой действовали священнослужители по данному вопросу и в последующие годы: «Консистория ныне же предложит духовенству епархии принять участие в добром деле призрения слепых детей через помещение их в училище»[82].
К 1906 г. в училище проживало и обучалось 29 воспитанников. По месту рождения они распределялись (по губерниям): Смоленская 21 чел., Могилевская 5 чел., Витебская 1 чел., Олонецкая 1 чел., Виленская 1 чел. По происхождению: крестьян 23 чел., мещан 5 чел., дворян 1 чел.[83]
Кроме учебы по программе, утвержденной Попечительством, дети занимались усвоением ремесла. Они изготавливали щетки и «ерши». В 1905 г., например, было изготовлено изделий на 2548 р. 64 к.
Досуг призреваемых заполнялся прогулками, работой в огороде (посадка овощей, цветов и плодовых деревьев) и занятием музыкой. По системе пунктирного чтения нот, разработанного Тебелевым, мальчики разучивали не только светские, но и духовные произведения. Интересны сведения о том, что воспитанники пели в Никольской церкви, находившейся напротив училища, а также часто исполняли требы в других храмах Смоленска[84].
О положительном вкладе духовенства Смоленщины в дело помощи слепым свидетельствуют строки благодарностей вице-председателя Совета Попечительства на имя епископа Феодосия в 1913-1914 гг. В документах подчеркнуты факты «близкого участия Его Преосвященства в осуществлении задачи христианского милосердия и попечения о слепых, преследуемой <…> Попечительством»[85].
В русле государственной политики строилась деятельность Русской Православной Церкви по попечению о бедных духовного ведомства. Несмотря на то, что духовенство России было отдельным сословием, но оно, как и другие сословия, составляло общество империи, в данном исследовании рассматривается и забота Церкви о своих кадрах. Еще в 1823 г. на основании указа от 12 августа было создано Попечительство о бедных духовного звания. Отделения Попечительства действовали в каждой епархии и обладали некоторой самостоятельностью по отношению к духовной консистории. Задачами Попечительства являлись: рассмотрение прошений на пенсии и пособия вдовам и сиротам, решение дел о наследстве, назначение попечителей и опекунов, прикрепление к церквям оставшихся без средств к существованию лиц духовного звания. В их категорию включались: заштатные священнослужители (священники, дьякона, псаломщики), их вдовы и сироты. Заштатными называли тех священно-церковнослужителей, которые, состоя в причте епархии, не исполняли своих обязанностей по ряду причин – болезни, преклонного возраста и т.п. Фонд Попечительства формировался из добровольных пожертвований, кружечных сборов, части кладбищенских доходов, процентов от реализации свечей и нательных крестиков, а также годового десятирублевого отчисления каждого причта епархии. Для координации работы Смоленского Отделения Попечительства о бедных духовного звания в уездных городах губернии были открыты уездные отделения[86].
В 1885 г. средства Смоленского Попечительства складывались из следующих источников: штрафных 308 р. 28 к., пожертвований 52 р. 97 к., процентов на капитал Попечительства 1298 р. 45 к., за уплату долгов Попечительству 5211 р. 2 к., процентов с капитала действительного тайного советника П.А. Баратынского 98 р. 40 к., процентов с капитала Громова 437 р. 92 к., переходных сумм 87 р. 50 к. и капитала банка смоленского Общества взаимного кредита 53 р. 33 к. Всего же за 1885 г. поступило 7545 р. 87 к.[87]
Основными статьями расходов Попечительства являлись: ежегодные пособия по бедности, пособия по случаю пожаров и других несчастных случаев, т.е. единовременные. Единовременные пособия также выплачивались при выходе замуж[88]. Максимальная сумма ежегодного пособия составляла 70 р., минимальная – 8р., в среднем же пособия выплачивались в размере 20 р.[89] По подобному принципу проходила деятельность Попечительства и в последующие годы.
Интересным начинанием в русле государственно-религиозной политики по материальному обеспечению духовенства епархии и улучшению их быта, но, к сожалению, не принесшим значительных результатов, было создание в 1863 г. на Смоленщине Присутствия по улучшению быта православного духовенства. Оно являлось местным межведомственным государственно-церковным учреждением, носившим совещательный характер. Присутствие вырабатывало меры по улучшению жизни священно и церковнослужителей и их семей. Заботу об этом государство возлагало на епархиального архиерея, губернатора и управляющего палатой государственных имуществ. Кроме того, по усмотрению архиерея, к участию в делах Присутствия на правах его членов могли привлекаться губернский предводитель дворян и городской голова губернского города. Средствами к обеспечению духовенства являлись денежные пособия, отпуск леса для строительства и отопления, отвод земельных наделов, передача оброчных и арендных статей[90]. В состав Смоленского Присутствия, кроме вышеуказанных лиц, для облегчения канцелярской работы и сбора сведений о нуждающихся священно-церковнослужителях (а таковых, по свидетельству епископа Антония, «в самом Смоленске имеется довольное количество, живущих в крайней нужде и бесприютности»[91]) вошли профессор духовной семинарии М. Смирнов и чиновник консистории П. Волочков, а также два человека из Губернского Правления[92]. Открытие Присутствия, по мнению министра внутренних дел, являлось важным шагом в улучшении жизни священнослужителей официальной религии и поднятии его авторитета в глазах общества. Государство осознавало важность пастырского служения «в общественном отношении, так как со значением приходского православного духовенства тесно связано и нравственное развитие самого народа. Этот вопрос тем более заслуживает внимания, что иноверное духовенство обеспечено уже достаточными средствами содержания со стороны своих прихожан»[93].
Однако Присутствие практически не занималось осуществлением поставленных задач. Основной причиной его бездействия, по мнению епископа Серафима, был отказ общества содействовать обеспечению духовенства. Привлечь народ к оказанию помощи пастырям не смог уже в первый год существования Присутствия его организатор епископ Антоний. Это не удалось и его преемнику епископу Серафиму, который в 1868 г. сделал попытку возобновить указанную организацию. Владыка отмечал в письме губернатору, что «со своей стороны я, при всем желании и усилиях моих к поддержанию этого дела, доселе не вижу и не могу найти средства к благоуспешному исходу»[94]. Необходимо подчеркнуть, что подобные явления наблюдались и в других епархиях, где Присутствия по улучшению быта православного духовенства постепенно упразднялись. Особенно активно процесс их уничтожения происходил в западных губерниях империи, о чем, кстати, предупреждал министр внутренних дел смоленское руководство в 1863 г., во время открытия подобной организации в Смоленской губернии[95]. С другой стороны, мы наблюдаем непоследовательность государства в указанном вопросе. Согласно утвержденным 14 апреля 1863 г. «Журналам Присутствия по делам православного духовенства», ведомство Государственных Имуществ ежегодно отпускало по 150 р. на содержание канцелярии Присутствия. Однако к 1868 г. выдача денег из указанного ведомства прекратилась из-за передачи этой статьи расхода к неким «другим источникам», формировавшихся из «местных или губернских сборов»[96]. Это привело к тому, что в 1868 г. чиновникам, числящимся в бездействующем смоленском Присутствии, не было выплачено жалование. На просьбу епископа Серафима (пытавшегося, как указывалось нами выше, возродить деятельность означенной организации) выделить из средств Губернского Управления 150 р., губернатор ответил отказом. Единственное, что он предложил для обеспечения канцелярии, это выделить бумагу, перья, чернила «от тех учреждений, из которых будут назначаемы для делопроизводства чиновники по Присутствию»[97]. Т.о., вопрос об обеспечении деньгами косвенно был направлен на консисторию, из которой назначались члены в Присутствие. А у епархии, как подчеркивал епископ Серафим, у самой денег не было, т.к. духовенство, особенно сельское, в большинстве своем нуждалось в средствах, мало чем отличаясь в материальном положении от своей паствы. Поэтому деятельность рассмотренной нами организации, к сожалению, не принесла ожидаемых результатов в 1863-1868 гг., и ее вклад в социальную работу был самым минимальным.
В июне 1869 г. Присутствие по обеспечению православного духовенства возобновило свою работу. 3 мая 1869 г. губернское Присутствие занялось составлением нового расписания приходов и их причтов. Эта работа была предпринята из-за того, что главными причинами обеднения духовенства являлись многочисленность и раздробление приходов. Председатель столичного Присутствия считал, что при составлении нового расписания необходимо учитывать количество народонаселения. Это делалось для того, чтобы довести содержание священнослужителей до достойного уровня, не обременяя при этом прихожан. Но, с другой стороны, при разграничении приходов предписывалось учитывать духовные потребности жителей. Кроме того, упразднение малолюдных приходов, необходимость которых ощущалась населением, не приветствовалось, особенно если учитывать тот факт, что зачастую были живы храмоздатели[98].
Определение новых границ приходов, упразднение наиболее беднейших из них и причисление таковых к многолюдным селам должно было обеспечить улучшение материального благосостояния духовенства и повысить их нравственное значение.
17 июня 1869 г. губернское Присутствие по обеспечению духовенства приняло решение открыть в городах Смоленской губернии уездные отделения. На них возлагалась обязанность по сбору и обработке сведений о количестве приходов, а также предлагалось предоставить свои соображения по данному вопросу. В круг обязанностей уездных отделений была также введена забота о составлении подробного расписания городских и сельских церквей, «которые признано будет необходимым оставить самостоятельными»[99].
Для плодотворной деятельности уездных Присутствий их состав формировался из протоиерея уездного собора или градского благочинного, уездного предводителя дворянства, мировых посредников, уездного исправника, члена уездной земской управы и городского головы. Право избрания председателя предоставлялось самим членам организации[100].
К октябрю 1869 г. уездные Присутствия были открыты в городах Красном, Поречье, Духовщине, Белом, Сычевке, Гжатске, Вязьме и Рославле[101].
Уже в первые дни составления росписей приходов обозначились проблемы. Журналы заседаний губернского Присутствия свидетельствуют об обращении крестьян в Консисторию с просьбой не упразднять тот или иной храм. Так, 21 октября 1869 г. прихожане с. Сукромли Рославльского уезда просили губернское начальство ходатайствовать перед Синодом о назначении духовенству их церкви казенного жалования. Они подчеркивали, что священнослужители «доведены до невероятной крайней бедности», происшедшей из-за неурожая в последние два года[102].
Проблема заключалась в том, что согласно указу Святейшего Синода от 26 ноября 1868 г. причты всех вновь открываемых приходов должны были содержаться «средствами прихожан и не рассчитывать на жалование из государственного казначейства». Так как консистория самостоятельно не могла решить этот вопрос, то она передала документы в Присутствие, а оно, в свою очередь, направило их в уездное отделение, рекомендовав учесть пожелания прихожан при предстоящем расписании приходов Рославльского уезда[103]. Подобные прошения направлялись в губернское Присутствие и в последующие годы[104]. Строились каменные храмы, сгорали деревянные и на их место воздвигались новые церкви. Каждый раз, когда это происходило, или крестьяне, или помещики обращались в консисторию с просьбой внести такой храм в число штатных[105]. В таких случаях епархиальное руководство определяло, что, если подобная церковь «будет построена впредь до утверждения расписания приходских церквей, то она может войти в состав штатных с назначением к ней особого причта и образованием отдельного прихода»[106]. Справедливости ради необходимо подчеркнуть, что бывали и другие резолюции. Так, в октябре 1871 г. председатель губернского Присутствия епископ Серафим постановил, чтобы церковь с. Савинского Бельского уезда считалась приписной к с. Настасьину на правах кладбищенской для совершения в ней «по временам богослужения»[107].
При разграничении приходов возникали затруднения с распределением количества прихожан между уездными соборами и городскими храмами. Обычно соборные церкви являлись бесприходными, но иногда в них ходили жители окрестных деревень, находясь в составе другого прихода. Так как священнослужители соборов не имели иных доходов, кроме получаемых от прихожан пожертвований за требы, то к ним (соборам), в связи с составлением нового расписания, причисляли людей из близлежащих приходов. Так было, например, в г. Вязьме, где причт Троицкого собора пожелал приписать к нему дома Богородицкой церкви. Вяземские купцы и мещане написали в местное Присутствие письмо, в котором просили оставить их в прежнем приходе. Свою просьбу они мотивировали тем, что соборный храм «искони был бесприходным, созидаем и благоукрашаем гражданами всех приходов, а равно и причт, материальные средства на свое содержание получал и получает за требоисправления и живет безбедно». С подобным заявлением обратились также прихожане Богоявленской и Благовещенской церквей Вязьмы[108]. При составлении росписи пожелания прихожан были учтены и они остались в своих приходах.
Необходимо отметить, что систематизация приходов в Смоленской губернии продвигалась крайне медленно, что дало повод Председателю Высочайше утвержденного Присутствия по обеспечению православного духовенства митрополиту Санкт-Петербургскому Исидору дважды (17 октября 1872 г. и 12 июля 1873 г.) рекомендовать епископу Серафиму ускорить начатое предприятие[109] Окончательное распределение приходов и причтов было завершено 17 августа 1879 г.[110]
Из анализа архивных источников о деятельности указанной организации можно сделать вывод, что ожидаемого успеха по материальному обеспечению духовенства она не принесла, и ее вклад в социальную работу был незначителен. Это привело к тому, что в Смоленской епархии возникли предпосылки к созданию обществ для помощи священнослужителям, денежный фонд которых формировался из пожертвований самого духовенства. Впоследствии это выразилось в образовании епархиальной эмеритальной кассы.
Губернские Присутствия по обеспечению православного духовенства и их уездные отделения прекратили существование после упразднения Присутствия по делам православного духовенства согласно высочайшему повелению от 16 февраля 1885 г.
Для материального обеспечения духовенства Смоленской епархии в 1896 г. была учреждена эмеритальная касса. Обязательными участниками кассы являлись все лица духовного звания. К участию допускались также лица, служащие в епархиальных учреждениях – семинарии, духовных училищах и консистории. Денежный фонд эмеритальной кассы формировался из единовременных взносов при вступлении в члены, ежегодных членских взносов, процентов на капиталы кассы и случайных поступлений[111]. О средствах, поступавших в эмеритальную кассу духовенства Смоленской епархии можно судить по данным 1902 г., помещенных в представленной ниже таблице[112].
Таблица «Формирование средств эмеритальной кассы духовенства Смоленской епархии в 1903 г.»
| №№ | Источник | Сумма |
| 1 | Членские взносы | 8016 р. |
| 2 | Взносы от церквей | 7328р.53 к. |
| 3 | Взносы от безприходных церквей | 138 р. |
| 4 | Взносы от монастырей | 226 р. 18 к. |
| 5 | От арендных статей церквей | 73 р. 57 к. |
| 6 | От доходов причтов, при церквях которых находились чудотворные иконы | 55 р. |
| 7 | За награды и повышения в сане | 333 р. |
| 8 | Добровольные пожертвования | 9 р. 20 к. |
| 9 | Проценты на капиталы кассы | 2852 р. 17 к. |
| Итого: | 19031 р. 65 к. |
Собранные средства шли на выплату пенсий, содержание правления кассы и возврат членских взносов выбывшим участникам[113].
В 1902 г. в уездных городах стали создаваться специальные отделения эмеритальной кассы – погребальные кассы. Через эту кассу выплачивались погребальные пособия всем участникам в соответствии с размером внесенных денег. Членами погребальных касс обязательно состояли все священнослужители, находящиеся в штате епархии, а также и заштатное духовенство, внесшее членский взнос при вступлении. В случае смерти священнослужителя, всё духовенство благочиния выплачивало: 1)если умер священник – 1р. 50 к.; 2)если умер дьякон – 1 р.; если умер псаломщик – 50 к.[114]
Кроме эмеритальной кассы, существовали и другие источники пенсионного обеспечения духовенства епархии. Все священнослужители, которые получали жалование из казны, отчисляли 2% от суммы в пенсионный фонд. Помимо этого, некоторые священники и дьякона, а также члены их семей получали пенсии из государственного казначейства. На основании утвержденных в 1866 г. Правил о пенсиях духовенства, пособие из казны назначалось священнику после 35 лет службы в размере 90 р. в год, семьям умерших священников – 65 р. В 1878 г. размер пенсии был увеличен – священникам до 130 р., а их семьям – до 90 р. Начиная с 1880 г. государство стало платить пенсии дьяконам, прослужившим 35 лет, в размере 65 р. и их семьям – 50 р.[115]
Описанная выше социальная деятельность была направлена, прежде всего, на представителей духовного ведомства и членов их семей. Что касается социальной работы среди остального населения, то участие Церкви в ней было ограничено сбором и распределением средств. Сбор денег производился в храмах и был приурочен, в основном, к определенным праздникам – Рождеству, Пасхе и т.д. В 1896 г. духовенство г. Смоленска организовало сбор денег в пользу бедных ко дню Св. Пасхи. В нем участвовали все храмы города, Вознесенский женский монастырь, служащие духовной семинарии. Общая сумма составила 569 р. 50 к. На эти средства у купца И.Ф. Ланина были закуплены продукты, которые распределили между 400 бедняками[116].
К этому же празднику в г. Вязьме также был проведен сбор в пользу бедных. Толчком к благому белу послужило трехдневное пребывание в городе епископа Никанора. Во время одной из бесед со священнослужителями владыка выразил мысль – оказать помощь беднейшим жителям города (без различия сословий). Архиерей не только сделал рекомендацию, но и сам принял участие в благом деле. Он пожертвовал 100 р. Почин епископа был подхвачен духовенством. Для сбора пожертвований 15 марта был создан временный Комитет попечения о бедных в г. Вязьме под председательством благочинного А. Конокотина. В течение 5 дней было собрано 649 р. 35 к. На них стало возможным приобрести продукты для 800 человек. Каждый праздничный пай состоял из мешка муки, весом в 10 фунтов, 1 фунта сахара, чая, масла, яиц и мяса. Кроме того, священнослужители Вязьмы ходатайствовали перед епископом Никанором об учреждении в городе постоянного Комитета попечения о бедных с целью помогать последним не только к празднику Пасхи, но и в случаях безвыходного материального положения – несчастьях, сопряженных с потерей кормильца и т.д. Протоиерей А. Конокотин просил архиерея благословить открытие в Вязьме Комитет и разрешить регулярно проводить кружечный сбор в церквях на нужды бедняков. 24 марта 1896 г. епископ Никанор наложил резолюцию: «Разрешается и благословляется»[117].
Вяземский Комитет попечения о бедных уже 13 мая 1896 г. постановил произвести раздачу провизии в день коронования императорской четы, 14 мая, для чего распределил между приходами города 213 р. 79 к. [118]
Сбор пожертвований на приобретение продуктов неоднократно проходил и в последующие годы, как в Смоленске, так и в уездных городах. Так, в 1908 г. церковный сбор для разговения бедных ко дню Пасхи в г. Смоленске, организованный в рамках деятельности Комитета Смоленской Общины Сестер Милосердия составил 250 р. 96 к., не считая жертвы епископа Феодосия. Необходимо подчеркнуть, что владыка сделал самое крупное пожертвование в размере 25 р. из числа личных взносов участвовавших в сборе духовных и светских лиц[119].
В 1909 г. церковный сбор повторился и дал 380 р. 57 к. И вновь дар архиерея был самым высоким (25 р.)[120].
Сбор 1910 г. был ниже предыдущего и составил 298 р. 3 к. Жертва владыки осталась неизменной и была в числе наиболее крупных, уступая лишь дару В.А. Хлудовой (35 р.)[121].
Говоря о жертвах высшего духовного начальства на нужды бедных, необходимо упомянуть о даре епископа Кишиневского Аркадия. Уроженец с. Волкова-Егорья Ельнинского уезда Смоленской губернии, владыка не забывал нужд родного села. По духовному завещанию архиерей оставил в пользу местного храма капитал в размере 7000 р. Условия завещания гласили, что капитал должен быть неприкосновенным, а проценты с него должны получать члены причта, причем проценты с двух тысяч поступали в пользу причта, а с остальных пяти тысяч на содержание сестры епископа, после ее смерти – в пользу бедных прихожан. В 1912 г. сестра владыки умерла. Однако волю почившего архиерея местный причт не торопился выполнить. На протяжении полутора лет бедные не получили ни копейки, и лишь после обращения к епископу Феодосию через редакцию газеты «Смоленский вестник» дело сдвинулось с мертвой точки. Просители подчеркивали, что в «приходе имеется немало бедных, безродных и бесприютных стариков, а также детей, круглых сирот, для которых всякая копейка была бы весьма дорога»[122].
Возвращаясь к вяземскому Комитету попечения о бедных, необходимо сказать, что подобные общества существовали во всех уездных городах Смоленской губернии. В 1881 г. при храме в честь Сошествия Св. Духа в г. Духовщине было открыто братство под наименованием «Утоли мои печали». Братство преследовало цели призревать немощных и оказывать материальную помощь беднейшим жителям «при несчастьях, постигающих некоторые семейства». В его состав вошли желающие жители города, имевшие от роду 21 год и не подвергавшиеся судебным разбирательствам. Средства общества формировались из членских взносов, единовременных пожертвований и сборов в градских церквях, для чего в них были установлены кружки с надписью «в пользу нищих и убогих»[123]. Впоследствии, в 1898 г., в Духовщине начало действовать Общество пособия бедным, прообразом которого являлось указанное выше братство[124]. Активное участие в делах Общества принимали причты Соборного и Духовского храмов, откликаясь на просьбы председателя, как то: сбор единовременных пособий и продуктов к праздникам, бесплатное погребение беднейших жителей и т. д.[125]
Ограничиваясь рамками данной статьи, необходимо отметить, что многие представители Смоленской епархии являлись деятельными участниками различных благотворительных обществ и организаций, зачастую являясь их председателями, казначеями и членами советов правления[126]. Некоторые священнослужители жертвовали суммы, иногда значительные, на благотворительные нужды. Но, с другой стороны, существовала опасность, из-за обилия бюрократической отчетности, что духовенство ко многим благим начинаниям относилось формально. Об этом свидетельствуют архивные документы, в которых подчеркнуто, что священники могли бы более активно участвовать в работе благотворительных учреждений, а также периодически понижавшаяся сумма церковных сборов по сравнению с первыми годами существования обществ[127].
Начиная с 1864 г. в социальную деятельность включились церковно-приходские попечительства. Как уже подчеркивалось выше, один из пунктов «Положения о приходских попечительствах» предписывал им заботиться о бедных жителях внутри прихода. Несмотря на то, что основной целью попечительств было улучшение материального положения приходского духовенства, многие из них активно занимались благотворительностью. Если в первые десятилетия своей работы попечительства занимались украшением приходских храмов, то в конце XIX – начале XX вв. они стали больше уделять внимания нуждам прихожан. Задача настоящего исследования – выявить роль попечительств в организации социальной помощи. Поэтому на примере некоторых из них мы рассмотрим основные формы благотворительности тех попечительств, которые ориентировались на эту работу.
Наиболее частой формой помощи являлась раздача денежных и продуктовых пособий в неурожайные годы. Так, в 1892 г. попечительство с. Княжевского Краснинского уезда роздало 40 р. беднейшим семьям, а также выделило в долг без начисления процентов значительное количество зерна[128]. В 1897 г. попечительство с. Ушакова Ельнинского уезда постановило, в целях уменьшения нищенства в неурожайный год, открыть столовую для детей. Основные расходы по содержанию столовой попечительство приняло на себя. За год существования столовой было израсходовано 23 р. 43 к., не считая продуктов, собранных по подписному листу (10 пудов муки, 12 мер картофеля, 4 кадки капусты)[129]. В 1899-1901 гг. попечительство при Успенской церкви с. Заборья Поречского уезда перед праздником Пасхи собирало деньги, на которые в беднейшие семьи прихода приобретались куличи, яйца, сало и другие продукты[130].
Если кого-либо из прихожан постигал хозяйственный убыток (например – пожар), то попечительства ссужали таковых деньгами, оказывали помощь стройматериалами или безвозмездно отдавали принадлежавшие им строения. В 1901 г. кошевичское церковно-приходское попечительство пожертвовало погорельцу крестьянину И. Нестерову старый амбар[131].
Для деятельности приходских попечительств было характерно и оказание медицинской помощи. Однако такая форма оказания социальной помощи прихожанам использовалась не часто. Так, с января 1898 г. первого числа каждого месяца в с. Заборье Поречского уезда, по приглашению попечительства, из г. Поречья приезжал врач для осмотра больных не только местного прихода, но и окрестных. Прием больных осуществлялся сначала в доме священника, а затем в сторожке, построенной на попечительские средства. Кроме того, за счет попечительства больным безвозмездно выдавались медикаменты[132].
В 1908 г. приходскую жизнь с. Инькова Поречского уезда нарушила вспышка сыпного тифа. Болезнь приняла угрожающий характер. Бывали деревни, сплошь пораженные эпидемией. В самом Инькове заболели учитель земской школы, священник Николаевской церкви В. Ширяев и многие крестьяне. Для лечения больных по приглашению попечительства из Москвы прибыл доктор Прорехов в сопровождении фельдшеров. В деревне Баталино наняли дом для амбулатории и недалеко от него для размещения больных установили брезентовую барак-палатку. Крестьяне неохотно приводили сюда заболевших, считая, что они могут здесь простудиться и умереть. Но главной причиной, по которой в палатку не помещали больных, было то, что вместо русских фельдшериц из губернии прислали евреек. Крестьяне боялись, что в случае смерти некому будет подать свечу и перекрестить умирающего. Еще они обвиняли фельдшериц в нечистоплотности и плохом отношении к больным. На самом деле все опасения были беспочвенны, т.к. заботам медицинского персонала эпидемия была приостановлена, и в приходе не наблюдалось большого процента смертности[133].
Итак, можно сказать, что в рассматриваемый период церковно-приходские попечительства достаточно успешно решали благотворительные задачи, приходя на помощь в трудную минуту, используя для этого значительную часть имевшихся в наличии средств. Например, Рождественское попечительство Гжатского уезда за 1893-1995 гг. на благотворительные цели израсходовало 390 р. из собранных для этого 651 р. [134] Но, несмотря на усилия попечительств Смоленской епархии разнообразить и расширить свою благотворительную деятельность, средств для этого из попечительских сумм выделялось все-таки недостаточно. Это отрицательно сказывалось на положении тех прихожан, которые не могли своевременно получить материальную помощь из-за скудости попечительств. Из этого вытекало снижение эффективности благотворительной деятельности указанных приходских организаций. Но, тем не менее, их вклад в развитие системы социальной помощи в Смоленской епархии нельзя недооценивать. Приходские попечительства, зачастую сами испытывая финансовые затруднения, старались, как могли и чем могли помогать тем, кто крайне нуждался в их помощи – больным, увечным, вдовам, сиротам, погорельцам. И в этом, на наш взгляд, ценность попечительств в реализации на практике идей христианского милосердия.
Из анализа собранного материала о социальной деятельности Русской Православной Церкви на Смоленщине необходимо отметить следующее. Приведенные факты позволяют сделать вывод о большой значимости проводимой смоленским духовенством благотворительной работы. Русская Православная Церковь на Смоленщине, включившись в стандартную схему организации общеепархиальной помощи, координируемую Святейшим Синодом, смогла самостоятельно проводить благотворительные мероприятия. Смоленская епархия действовала во многом инициативно, она выступала и как организатор милосердно-благотворительной работы среди населения, и как непосредственный ее исполнитель в качестве благотворителя. Необходимо подчеркнуть, что в условиях обострения социальной ситуации в Российской Империи благотворительная активность Православия значительно усиливалась. Формы и методы социальной работы варьировались в зависимости от потребностей времени и обстоятельств. Священнослужители содействовали открытию различных благотворительных учреждений – братств, попечительств, обществ и т.д. Указанные организации сыграли существенную роль в деле социального служения обществу Православной Церковью. Церковная благотворительность успешно развивалась на приходском уровне, причем на условиях соблюдения демократических начал, в частности, самоорганизации прихода.
Указанные выше факты позволяют использовать накопленный опыт социального служения Церкви в его возрождении в условиях современной России в рамках государственно-церковных отношений
[1]Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М., 1988. С.. 609.
[2]Там же. – С. 1015.
[3]Сергиев И. (Иоанн Кронштадтский). Моя жизнь во Христе. / И. Сергиев. СПб., 1893. Т. II. С. 149.
[4]Государственный архив Смоленской области (ГАСО). Ф.1. Оп.2. Д. 271 (1855 г.). Л. 66.
[5]Там же.
[6]Список населенных мест по сведениям 1859 года. Смоленская губерния. Спб., 1868. С. 1-428.
[7]ГАСО. Ф.1. Оп. 4. Д. 303 (1856 г.). Л. 1-2.
[8]ГАСО. Ф. 1. Оп. 5. Д. 96 (1881 г.). Л. 1-8.
[9]ГАСО. Ф. 1. Оп. 5. Д. 301 (1878 г.). Л. 1-3.
[10]Там же. Л. 159-160.
[11]Там же. Л. 14 об.
[12]Там же. Л. 130; 135.
[13]О приходских попечительствах при православных церквях // Смоленские епархиальные ведомости. 1865. № 1.Отдел офиц. С. 7.
[14]ГАСО. Ф. 1. Оп. 5. Д. 301 (1878 г.). Л. 15 об.
[15]О приходских попечительствах при православных церквях // Смоленские епархиальные ведомости. 1865. № 1. Отдел офиц. С. 3.
[16]ГАСО. Ф. 1. Оп. 5. Д. 301 (1878 г.). Л. 62.
[17]Там же. Л. 15.
[18]ГАСО. Ф. 1. Оп. 5. Д. 365 (1881 г.). Л. 1-3.
[19]Там же. Л. 11-11 об.
[20]Открытие церковной библиотеки и церковно-приходской богадельни при Казанско-Пятницкой церкви г. Рославля, Смоленской епархии // Смоленские епархиальные ведомости. 1885. №22. Отдел офиц. С. 1083.
[21]ГАСО. Ф. 1. Оп. 5. Д. 59 (1881 г.). Л. 1-5.
[22]Паисий, игумен. Летопись Поречской Ордынской пустыни. / Паисий, игумен. Издание 3-е. Спб, 1881. С. 4.
[23]Правила для епархиальной богадельни при Ордынской пустыни, Смоленской епархии // Смоленские епархиальные ведомости. 1887. №17. Отдел офиц. С. 800.
[24]От Смоленской духовной консистории об открытии епархиальной богадельни при Ордынской пустыни, Поречского уезда // Смоленские епархиальные ведомости. 1888. №8. Отдел офиц. С. 334-335.
[25]Устав Смоленской епархиальной богадельни // Смоленские епархиальные ведомости. Смоленск, 1897. №17. Отдел офиц. С. 934.
[26]Там же. С. 936.
[27]Там же. С. 937.
[28]Отчет о состоянии Смоленской епархиальной богадельни за первый год ее существования, с 1 октября 1897 г. по 1 октября 1898 г. // Смоленские епархиальные ведомости. 1899. №9. Отдел офиц. С. 468.
[29]Там же. С. 470.
[30]ГАСО. Ф. 47. Оп. 1. Д. 541. Л. 1-2; Ведомость о пожертвованиях и взносах, поступивших в пользу епархиальной богадельни по 1 октября 1897 г., и расходах за тоже время по устройству богадельни // Смоленские епархиальные ведомости. 1898. №2. Отдел офиц. С. 83-86.
[31]Отчет о состоянии смоленской епархиальной богадельни за второй год ее существования, с 1 октября 1898 г. по 1 октября 1899 г. // Смоленские епархиальные ведомости. 1900. №21. Отдел офиц. С. 1049.
[32]От Комитета по управлению смоленской епархиальной богадельней // Смоленские епархиальные ведомости. 1906. №18. Отдел офиц. С. 1048.
[33]Отчет о приходе и остатке сумм смоленской епархиальной богадельни и о состоянии ее за 1907 год // Смоленские епархиальные ведомости. 1908. №7. Отдел офиц. С. 100.
[34]Отчет о приходе, расходе и остатках сумм смоленской епархиальной богадельни и о состоянии ее за 1914 год // Смоленские епархиальные ведомости. 1915. №13-14. Отдел офиц. С. 519.
[35]От Комитета смоленской епархиальной женской богадельни имени С.П. Волковой, в память 300-летия царствования Дома Романовых // Смоленские епархиальные ведомости. 1915. №5. Отдел офиц. С. 144.
[36]ГАСО. Ф. 1. Оп. 7. Д. 502 (1888 г.). Л. 1-2.
[37]ГАСО. Ф. 1. Оп. 5. Д. 1 (1890 г.). Л. 41.
[38]Там же. ЛЛ. 5-6; 11-12; 17; 28-32; 35-69.
[39]Там же. Л. 65.
[40]Там же. Л. 80.
[41]Там же. Л. 81.
[42]Смоленские епархиальные ведомости. 1898. №10. Отдел офиц. С. 532.
[43]Смоленские епархиальные ведомости. 1898. № 15. Отдел офиц. С. 809.
[44]Смоленские епархиальные ведомости. 1912. №8. Отдел офиц. С. 101.
[45]Список населенных мест по сведениям 1859 года. Смоленская губерния. Спб., 1868. С. 1-428; Краткий обзор Смоленской губернии. Смоленск, 1904. С. 1-467.
[46]Смоленские епархиальные ведомости. 1866.№15. Отдел офиц. С. 410-413.
[47]Отчет о деятельности священника смоленского богоугодного заведения. Смоленск, 1894. С. 3.
[48]Там же. С. 6-7.
[49]Там же. С. 8.
[50]Там же. С. 9.
[51]ГАСО. Ф. 1. Оп. 6. Д. 274 (1903 г.) Л. 5; 9.
[52]Там же. Л. 1 об.
[53]Там же. Л. 19 об.
[54]Смоленские епархиальные ведомости. 1906. №23. Отдел офиц. С. 1346.
[55]Смоленские епархиальные ведомости. 1911. №1. Отдел офиц. С. 6-8.
[56]ГАСО. Ф. 1. Оп. 6. Д. 103 (1913 г.). Л. 3-3 об.
[57]Там же. Л.2.
[58]Там же. Л. 3 об.
[59]Там же. Л. 5.
[60]ГАСО. Ф. 1. Оп. 6. Д. 214 (1903 г.). Л. 11-11 об.
[61]Смоленские епархиальные ведомости. 1909. №4. Отдел офиц. С. 86.
[62]Смоленские епархиальные ведомости. 1913. Отдел офиц. С. 158.
[63]Там же. С. 161.
[64]Смоленские епархиальные ведомости. 1908. №5. Отдел офиц. С. 82.
[65]Смоленские епархиальные ведомости. 1909. №4. Отдел офиц. С. 86.
[66]Смоленские епархиальные ведомости. 1913. №6. Отдел офиц. С. 158-163.
[67]Смоленские епархиальные ведомости. 1916. №4. Отдел офиц. С. 73-75.
[68]Смоленские епархиальные ведомости. 1917. № 4. Отдел офиц. С. 83-85.
[69]Смоленские епархиальные ведомости. 1916. №2. Отдел офиц. С. 76.
[70]Смоленские епархиальные ведомости. 1917. №4. Отдел офиц. С. 85.
[71]ГАСО. Ф. 47. Оп. 1. Д. 406. Л. 4-4 об.
[72]Смоленские епархиальные ведомости. 1911. №15. Отдел офиц. С. 420; Смоленские епархиальные ведомости. 1913. №16. Отдел офиц. С. 497; Смоленские епархиальные ведомости. 1914. №13. Отдел офиц. С. 314-315.
[73]Смоленские епархиальные ведомости. 1911. №15. Отдел офиц. С. 421; Смоленские епархиальные ведомости. 1913. №16. Отдел офиц. С. 497; Смоленские епархиальные ведомости. 1914. №13. Отдел офиц. С. 314-315; Смоленские епархиальные ведомости. 1915. № 13-14. Отдел офиц.С. 480; Смоленские епархиальные ведомости. 1916. №13-14. Отдел офиц. С. 400.
[74]О повсеместном в городских и монастырских церквах сборе пожертвований в пользу Попечительства для призрения слепых. Указ Св. Синода от 26 марта – 5 апреля 1881 г. // Смоленские епархиальные ведомости. 1881. №11. Отдел офиц. С. 166-173.
[75]ГАСО. Ф. 47. Оп. 1. Д. 197. Л. 7.
[76]Отношение Председателя Совета Попечительства Императрицы Марии Александровны о слепых на имя Его Преосвященства Нестора, епископа Смоленского и Дорогобужского, от 20 марта 1889 г., за № 212-м // Смоленские епархиальные ведомости. 1889. № 8. Отдел офиц. С. 362-363.
[77]Отношение Председателя Совета Попечительства о слепых на имя Его Преосвященства // Смоленские епархиальные ведомости. 1912. № 7. Отдел офиц. С. 82-84.
[78]Отношение Уполномоченного по Смоленской губернии от Совета Попечительства о слепых от 23 апреля с.г. за № 42 // Смоленские епархиальные ведомости. 1913. №9. Отдел офиц. С. 255-256.
[79]ГАСО. Ф. 47. Оп. 1. Д. 250. Л. 3.
[80]Второй отчет о деятельности Смоленского Отделения Попечительства императрицы Марии Александровны о слепых в 1894 году. Смоленск, 1895. С. 38-44; Шестой отчет о деятельности Смоленского Отделения Попечительства императрицы Марии Александровны о слепых в 1898 году. Смоленск, 1899. С. 38-44; Тринадцатый отчет о деятельности Смоленского Отделения Попечительства императрицы Марии Александровны о слепых за 1905 год. Смоленск, 1906. С. 8-15; ГАСО. Ф. 1. Оп. 6. Д. 97 (1906 г.) Л. 183-187.
[81]ГАСО. Ф. 1. Оп. 6. Д. 97 (1906 г.). Л. 180-182.
[82]Отношение попечителя смоленского училища слепых к Его Преосвященству, от 27 мая 1900 г. // Смоленские епархиальные ведомости. 1900. №11. Отдел офиц. С. 528-529.
[83]ГАСО. Ф. 1. Оп. 6. Д. 97 (1906 г.). Л. 187 об.
[84]Там же. Л. 188 об.
[85]ГАСО. Ф. 47. Оп. 1. Д. 406. Л. 2; ГАСО. Ф. 47. Оп. 1. Д. 422. Л. 1.
[86]См. напр.: Отчет о приходе, расходе и остатке сумм духовщинского уездного отделения епархиального попечительства за 1881 год // Смоленские епархиальные ведомости. 1882. №10. Отдел офиц. С. 298-302.
[87]Отчет о приходе и расходе сумм смоленского епархиального Попечительства о бедных духовного звания за 1885 год // Смоленские епархиальные ведомости. 1887. № 2. Отдел офиц. С. 70.
[88]Там же. С. 71.
[89]Список лиц духовного ведомства, получивших за 1885 г. пособие от бельского уездного отделения епархиального Попечительства и проживающих в разных городах и уездах // Смоленские епархиальные ведомости. 1886. №10. Отдел офиц.С. 458-459.
[90]ГАСО. Ф. 1. Оп. 4. Д. 529 (1863 г.). Л. 1.
[91]ГАСО. Ф. 1. Оп. 4. Д. 224 (1863 г.). Л. 2 об.
[92]ГАСО. Ф. 1. Оп. 4. Д. 529 (1863 г.). Л. 3 об.
[93]Там же. Л. 9 об.
[94]ГАСО. Ф. 1. Оп. 5. Д. 40 (1868 г.). Л. 8.
[95]ГАСО. Ф. 1. Оп. 4. Д. 529 (1863 г.). Л. 1 об.
[96]ГАСО. Ф. 1. Оп. 5. Д. 40 (1868 г.). Л. 1.
[97]Там же. Л. 14-14 об.
[98]ГАСО. Ф. 491. Оп. 1. Д. 1. Л. 10-10 об.
[99]Там же. Л. 11 об.
[100]Там же. Л. 11.
[101]Там же. Л. 11 об.
[102]Там же. Л. 13.
[103]Там же. Л. 13-13 об.
[104]ГАСО. Ф. 491. Оп. 1. Д. 10. Л. 1-7.
[105]ГАСО. Ф. 107. Оп. 1. Д. 157. Л. 6; 11-12.
[106]ГАСО. Ф. 491. Оп. 1. Д. 2. Л. 6-6 об.
[107]Там же. Л. 1-1 об.
[108]ГАСО. Ф. 491. Оп. 1. Д. 10. Л. 10-13.
[109]ГАСО. Ф. 47. Оп. 1. Д. 523. Л. 69; 72.
[110]ГАСО. Ф. 491. Оп. 1. Д. 8. Л. 1-2 об.
[111]Проект устава эмеритальной кассы духовенства Смоленской епархии // Смоленские епархиальные ведомости. 1896. №13. Отдел офиц. С. 648-649.
[112]Отчет о приходе, расходе и остатке денежных сумм по смоленской епархиальной эмеритальной кассе за 1901 год // Смоленские епархиальные ведомости. 1902. №11-12. Отдел офиц. С. 640-641.
[113]Там же. С. 641.
[114]Правила погребальной кассы духовенства города Юхнова и его уезда // Смоленские епархиальные ведомости. 1902. №14. Отдел офиц. С. 790-792.
[115]См. напр.: Ведомость о лицах духовного звания, коим за службу по епархиальному ведомству назначаются пенсии за октябрь месяц 1894 года // Смоленские епархиальные ведомости. 1895. №6. Отдел офиц. С. 230-231.
[116]Отчет о приходе и расходе сумм, собранных в пользу бедных г. Смоленска ко дню Св. Пасхи 1896 г., составленный временным Комитетом по сему обществу // Смоленские епархиальные ведомости. 1896. №8. Отдел офиц. С. 336-337.
[117]Протокол первого заседания и отчет Комитета попечения о бедных в г. Вязьме // Смоленские епархиальные ведомости. 1896. №7. Отдел офиц. С. 269-278.
[118]О коронационной раздаче пособий в г. Вязьме // Смоленские епархиальные ведомости. 1896. №10. Отдел офиц. С. 455-456.
[119]Отчет по разговению для бедных г. Смоленска ко дню Св. Пасхи при Комитете Смоленской Общины Сестер Милосердия помощи голодающим. Смоленск, 1908. С. 6-8.
[120]Отчет по разговению для бедных г. Смоленска ко дню Св. Пасхи. Раздача проведена 26 марта 1909 г. Смоленск, 1909. С. 6; 10-11.
[121]Отчет по разговению для бедных ко дню Св. Пасхи в 1910 году. Смоленск, 1911. С. 7-8.
[122]Село Волково-Егорье, Ельнинского уезда. (Не торопятся) // Смоленский вестник. 1914. №151. С. 4.
[123]Устав братства, учреждаемого в г. Духовщине при Духосошественской церкви, под наименованием «Утоли мои печали» // Смоленские епархиальные ведомости. 1881.№4. Отдел офиц. С. 91-95.
[124]ГАСО. Ф. 1. Оп. 6. Д. 113 (1900 г.). Л. 242.
[125]ГАСО. Ф. 1. Оп. 6. Д. 95 (1902). Л. 83 об.
[126]ГАСО. Ф. 1. Оп. 6. Д. 113 (1900 г.). Л. 93; ГАСО. Ф. 1. Оп. 6. Д. 162 (1903 г.). Л. 35.
[127]ГАСО. Ф. 1. Оп. 6. Д. 95 (1902 г.). Л. 83 об.
[128]Отчет о действиях Княжевского, Краснинского уезда, церковно-приходского попечительства за период 1892-1895 гг. // Смоленские епархиальные ведомости. 1897. №7. Отдел офиц. С. 365.
[129]Годовой отчет о действиях Ушаковского церковно-приходского попечительства // Смоленские епархиальные ведомости. 1899. №17. Отдел офиц. С. 914-915.
[130]Отчет о деятельности приходского попечительства при Успенской церкви с. Заборья, Поречского уезда, за 1899, 1900 и 1901 гг. // Смоленские епархиальные ведомости. 1902. №16. Отдел офиц. С. 886.
[131]Отчет о деятельности кошевичского церковно-приходского попечительства, Поречского уезда, за 15-е трехлетие – 1899, 199 и 1901 годы // Смоленские епархиальные ведомости. 1902. №13. Отдел офиц. С. 740.
[132]Отчет о деятельности приходского попечительства при Успенской церкви с. Заборья, Поречского уезда, за 1899, 1900 и 1901 гг. // Смоленские епархиальные ведомости. 1902. №16. Отдел офиц. С. 886.
[133]Ивочкин Рафаил, иеромонах. Поречская земля: православные храмы / Рафаил Ивочкин, иеромонах. Смоленск, 2007. С. 124.
[134]Отчет о действиях Рождественского Гжатского уезда церковно-приходского попечительства за 5-ое трехлетие, с 1893 года по 1895 год включительно // Смоленские епархиальные ведомости. 1897. №9. Отдел офиц. С. 502.
