Стихи Виктора Смирнова о Твардовском

* * *
Когда со мною говорил Твардовский –
Не только он со мною говорил.
Пред ним лежал, быть может, край днепровский –
О нём в себе он память не гасил.

Он видел поле в первых паутинках.
И разве я догадываться мог:
Ему подарком лучшим на ботинках
Привёз я пыль починковских дорог.

Не в кресле он сидел – в телеге тряской!
Лил сельский дождь средь городских забот.
А я-то доброту его и ласку
По молодости принял на свой счёт.

И понял я лишь зрелым человеком,
Что не во мне ведь главный был вопрос:
Свою любовь к родным лугам и рекам
Он на меня частично перенёс.

И потому судил не очень строго
Об этих речках и лугах стихи.
Он будто шёл от стога и до стога,
Щекою припадал к стволу ольхи…

ТВАРДОВСКИЙ
По отчеству величали,
Вином взахлёб веселили…
Твардовского долго вязали,
Долго наземь валили.

Плевали в лицо, унижали
И жалили, словно змеи.
Твардовского убивали
Завистники и злодеи.

Он пил из того колодца,
Где звёзды дружат с водою.
И многим он застил солнце
Своею величиною.

Вот гения в гроб затолкали –
О, как им был сладок вынос!
В такую-то глубь закопали –
А он ещё выше вырос!

Слетелись, как чёрны вороны,
В смертную непогоду.
А он растолкал их в стороны
И снова взошёл к народу.

И вновь среди трав и снега
Идёт, не зная разлуки,
Поскольку ангелы с неба
В гробу развязали руки.

И вновь то лесом, то степью
Идёт – нет конца дороге,
Поскольку ангелы с неба
В гробу развязали ноги…

ПАМЯТИ УЧИТЕЛЯ
Стол крестьянский гулял по-свойски,
Пил – и песен себя не лишал.
На коленях старухи Твардовский
В чёрной рамке газетной лежал.
Я увидел – и дрогнуло сердце.
Ах, какая случайная связь:
Просто не было полотенца,
Слава богу, газета нашлась.
Рядом руки её, как грабли,
Рады отдыху своему.
И вина дешёвого капли
Доставались порой и ему…
Под смоленским родимым небом
В этом честном крестьянском кругу
Он закусывал чёрным хлебом
Под шальную песен пургу!
Я играл – и плясали, как черти.
И не гас веселья огонь.
Только жаль, что лишь после смерти
Он услышал мою гармонь…

СОКОЛ
Памяти А.Т.Твардовского
Я шёл и дрожал от восторга,
Что встречусь с Твардовским самим.
И ждал я в прихожей недолго.
И вот мы беседуем с ним.
Он – тот же: свой, сельский, смоленский
А, может, мудрит? Почему?
И я с хитрецой деревенской
На всё отвечаю ему.
Докладываю без запинки,
С луковинкою в словах
О нашем родимом Починке,
О наших высоких хлебах…
Вкусивший нелёгкого хлеба,
Глядит он, сутулясь сильней.
Так сокол, наверное, с неба
Следит за добычей своей.
И вдруг – словно сельское солнце
Его озарило лицо.
И он, как ребёнок, смеётся,
Услышав родное словцо.
Закончил я. Рожь, значит, сжата.
(Тетрадь-то моя у него).
Прочёл не стихи, а стишата.
И всё же сказал: «Ничего!»
И встал, направляясь к окошку.
Стекло протирает рукой.
Быть может, он чует гармошку
Из дальней деревни родной!
Вон дед, на скамеечке сидя,
Следит, как шалят сорванцы…
О, как он пронзительно видел!
В сравнении с ним – мы слепцы.
Расправив широкие плечи,
Светло проводил он меня…
О, эта последняя встреча
В ознобе декабрьского дня!
Душа, как подбитая, ныла.
Беду не вместить в голове…
Смерть вороном чёрным кружила
Над кладбищем тесным в Москве.
Хотели помочь – не сумели.
Отца не спасли своего.
О, как мы осиротели,
Как нам не хватает его!
Плевал он на чью-либо милость,
Во всё доверясь стиху.
А мы воробьями забились
От ветров и вьюг под стреху.
Нас режет тоска, как осока,
Пойми тут, кто добрый, кто злой,
Лишь он, зорко видевший сокол,
Над грешною реял землёй.
Расстались. А вдруг – ненадолго!
Как знать… Но под небом родным
Живу и дрожу от восторга,
Что встречусь когда-нибудь с ним.

ЗЕМЛЯКИ
(отрывок из поэтического репортажа)
Земля Твардовского. Земля,
Где он следы свои оставил,
Которую стихом прославил,
С ней радость и печаль деля.

Совхоз «Починковский». Сельцо…
Тот образ воскресить легко мне:
Его мальчишечье лицо
Озёра и речушки помнят.

Где была кузница и дом,
Где клён пылает на поляне,
Там длинным дедовским кнутом
Стрелял он в утреннем тумане.

Не здесь ли, от столиц вдали,
Гоня коров на косогоры,
Увидел он красу земли,
Её огромные просторы?

Узнал веселье и печаль,
И ног отрадную усталость.
И, может быть, «За далью – даль»
В загорьевских лугах рождалась!

Его высокая звезда
Здесь, не где-нибудь, вставала.
Его бессонная страда
В родных местах взяла начало.

Видавший много на веку.
Не забывал свой угол дальний,
Всю жизнь выковывал строку
Он на отцовской наковальне.

Он – мастер дела своего.
И, отчий край любя, как прежде,
В труде равненье на него
Рабочие совхоза держат.